Газета "Своими Именами" №33 от 13.08.2013 - [18]

«Какой зуб, товарищ?» — спросила она. Я ей показал, и она сделала мне в челюсть укол, от которого голова пошла кругом. Когда передо мной осталось два человека, из кабинета вышел сам зубной врач. Это был здоровенный черноволосый детина лет тридцати пяти, рукава у него были засучены, очки в роговой оправе забрызганы кровью. Он дошел до конца коридора, закурил, сделал несколько затяжек и затем зашагал обратно, не глядя по сторонам.

Когда подошла моя очередь, я вошел в кабинет и не успел сесть в кресло, как сестра внесла лоток, в котором лежали простерилизованные зубные клещи и еще какие-то инструменты, а другая сестра тем временем повязала мне вокруг шеи грязный фартук.

«Какой зуб, товарищ?» — спросил врач, взяв в одну руку клещи, а в другую — молоточек-долото. Я ему показал и не успел опомниться, как вырванный зуб уже лежал в лотке вместе с клещами. Тут же появилась еще одна медсестра, неся лоток с только что простерилизованными инструментами для следующего пациента. Я вышел из кабинета и сплюнул в плевательницу.

Думаю, что с точки зрения зубоврачебного искусства удаление зуба было выполнено отлично. Этот зубной врач, несомненно, имел большой опыт, и были соблюдены элементарные правила стерилизации и санитарии. Но с психологической точки зрения это была жестокая процедура. В Магнитогорске не хватало врачей-стоматологов, как, впрочем, их не хватало повсюду в Советском Союзе. Большинство из них работали по две смены ежедневно и зарабатывали от 800 до 1200 рублей в месяц».

Что поделать, согласимся, для пациента эта процедура, конечно, не из радостных, но в те времена врачи лечили, а не выуживали деньги из бумажников пациентов. Кстати, примерно в это время (1937 год) среднемесячная зарплата по СССР поднялась по сравнению с 1928 годом в четыре раза и составляла 254 рубля. А тут зубной врач, как видите, совершенно официально зарабатывал до 1200, чуть ли не впятеро больше. Правда, работал «без дураков», а его ошибки вполне могли посчитать и вредительством.

На высочайшем, не доступном Западу социальном уровне строились и производства комбината. Вот Скотт перешел работать на коксохимический завод комбината: «Коксохимический завод тратил значительные суммы денег на «культурные» постройки и мероприятия. Был сооружен громадный банный комплекс с раздевалкой и рестораном для рабочих. Комплекс был хорошо оборудован, и рабочие имели возможность возвращаться домой чистыми, избегая той постоянной грязи, к которой привыкли шахтеры и рабочие-коксовики в Англии, Германии и даже в Соединенных Штатах. Было построено и здание клуба, где размещались хорошая библиотека, бильярдная, комната для занятий музыкой, детская комната и многое другое. Деньги на всё это были отпущены из фонда, имеющегося в распоряжении каждого дающего прибыль, завода в Советском Союзе, предназначенного для повышения культурного уровня жизни рабочих данного предприятия».

И добавлю о совхозе, в котором Скотт участвовал в ремонте тракторов.

«Несколько забегая вперед, хочу сказать, что я приезжал в это же хозяйство четыре года спустя и обнаружил поразительные перемены. Петрова там уже не было, но несколько татар-трактористов все еще работали и с гордостью показали мне новое, только что выстроенное здание, где стояло очень много тракторов, о которых, по всей видимости, довольно хорошо заботились. Они сами стали отличными механиками, и почти вся имевшаяся в наличии техника была в полном порядке.

Само хозяйство выглядело процветающим. Одно из полей, на котором выращивали капусту, занимало площадь, должно быть, не менее ста акров. Посадки картофеля и посевы зерновых культур выглядели достаточно хорошо. Домашний скот был лучше, чем где бы то ни было еще в России».

И чтобы подытожить: «Тогда, в 1938 году, в городе было много, что стоило посмотреть. Часть глинобитных домишек и деревянных бараков исчезла, уступив место жилым домам из железобетона. Появились залитые светом мощёные улицы, городской парк и даже девятиэтажный «небоскреб» местного значения. Хотя город все еще находился на первоначальной стадии своего развития и было еще очень далеко до воплощения грандиозных планов создания образцового города стоимостью в миллиард рублей, который должны были, в конце концов, построить на другой стороне озера, но в нем уже насчитывалось пятьдесят школ, три института, два больших театра и полдюжины театров поменьше, семнадцать библиотек, двадцать три клуба, восемнадцать поликлиник и много других общественных и культурных учреждений». И это в чистой степи за 8 лет!

Вредительство

Выше я писал, что понять, кем был Скотт по своим политическим убеждениям, трудно. Вполне возможно, что он был троцкистом, а троцкисты в те годы активно занимались вредительством. Возможно, именно поэтому Скотт даже о том вредительстве, которое никак не скроешь, пишет с неким сочувствием, и для него все репрессированные в те годы являются невиновными. Хотя, возможно, этот гуманитарий просто не понимал, в чём там дело.

Металлургическое производство опасно, и как ты не увеличивай его безопасность, а от дурака никто не застрахован. И как не следи, но найдется или пьяный, или просто задумавшийся не о том, или дурак, который «не ту крутку открутит». У нас на заводе и печи взрывались, и газопроводы, и пожары были, и масса более мелких аварий была, как с жертвами, так и без. Каждый раз КГБ носом землю рыл, но ни разу не нашел признаков вредительства, даже когда обозленная баба подожгла галерею специально. Но ведь это уже были 70-80 годы, кроме того, в причинах каждого поступка разбирались и находили их понятными. Вот этой женщине - ну нравился этот мужчина, и она, разговаривая с ним, делала переключения на щите, а вот те балбесы с начала смены «вмазали» и наоборот, не сделали переключения, по пьяному делу поленившись сходить к щиту. В результате авария и гибель человека - как им вменишь вредительство?