Гавел - [70]
Когда Гавел добавил, что «эти господа, похоже, и впрямь из полиции»[419], Ландовский отпер машину, но зацепился локтем за руль, вопя во всю глотку. В следующий момент он увидел подошвы ботинок Гавела: «Его выволокли, как скатанный ковер»[420]. С Вацуликом поступили так же.
Поскольку происходящее снимал на видеокамеру – по-видимому, ради документации, – агент в штатском, прохожие, узнавшие популярного актера, начали собираться вокруг в уверенности, что наблюдают за съемкой фильма.
После того как сотрудники безопасности поняли, что иначе, как сломав Ландовскому руку, его из машины не вытащить, они подсадили к нему в «сааб» молодого коллегу и велели ехать за ними. Парень извиняющимся тоном объяснил, что вообще-то он из отдела по борьбе с наркотиками, а потом сообщил, что все у них находятся в полной готовности уже с двух часов ночи. «Ну и фигню вы, чувак, затеяли… Они ж вас расстреляют!»[421] Машина как раз катилась вниз от Пражского града по Хотковой улице в сторону Кларова, когда Ландовский ответил: «Значит так, послушай – или ты пообещаешь принести мне в камеру зубную щетку и блок сигарет “Спарта”, или я газану и шмякну тачку об эту стену. Помрем оба, но ты раньше, потому что стена с твоей стороны»[422]. И этот человек позже действительно принес Ландовскому в камеру полблока сигарет, извиняясь, что больше не раздобыл. Подобно многому другому, «Спарта» была в дефиците.
За этим последовал двенадцатичасовой допрос в отдельных кабинетах. В полночь всех троих задержанных и Зденека Урбанека, которого забрали из дома, отпустили. Однако на другой день их с самого утра опять доставили в отделение, и допрос возобновился. Так продолжалось неделю.
Пересказывая позднее Эде Крисеовой всю эту историю с погоней, Ландовский сделал одно важное наблюдение: «А еще говорили, что Вашек приличный человек! Да он крепкий по-настоящему и всю жизнь готовился к тому, что сейчас произошло»[423].
На следующий день после акции госбезопасности о «Хартии» подробно сообщали в главных газетах Германии, Франции, Британии, Италии, Соединенных Штатов и других стран. Это случилось благодаря неортодоксальному подходу пресс-атташе посольства ФРГ Вольфганга Рунге, который 29 декабря получил «Хартию» от Павла Когоута и по собственной инициативе передал ее с курьерской почтой боннскому радиожурналисту Хансу-Петеру Ризе. Этот последний, уже давно стоявший поперек горла чехословацким коммунистическим властям, разослал документ дальше и договорился, что разные издания опубликуют его одновременно. Не исключено, что еще раньше была предпринята более романтичная попытка вывезти текст документа с помощью очаровательной чешской эмигрантки Илоны Друмм, которая будто бы выучила его наизусть, попивая шампанское с Павлом Когоутом, однако эта история имеет – по крайней мере отчасти – апокрифический оттенок[424]. Итак, хотя госбезопасность и конфисковала большинство приготовленных конвертов с «Хартией», утаить шила в мешке не удалось. Конверты, которые Гавел бросил в ящик до задержания всех троих, как ни странно, тоже были доставлены.
Кайзер в своей биографии Гавела, в остальном весьма ценной, глубоко заблуждается, когда пишет, что «ЦК КПЧ в первый момент не знал, как отклонить протянутую руку»[425]. Правившие страной большевики не были, конечно, гениальны, но им хватило ума отличить протянутую руку от объявления войны, а «Хартия», несмотря на ее умеренный тон, была именно объявлением войны. Президиум центрального комитета собрался в пятницу 7 января, через сутки после того, как у Гавела и его друзей изъяли документ, и дискуссия о том, как отклонить протянутую руку, явно не заняла много времени. Президиум постановил, что:
1. «Хартия-77» есть антигосударственный, контрреволюционный документ, платформа для создания буржуазной партии.
2. Подписавшие хартию – это противники социализма, начиная от Прокопа Дртины через представителей буржуазии до ренегатов рабочего движения;
3. Хартия была подготовлена в сговоре с заграницей, где и была опубликована.
И решил:
– возбудить уголовное дело по факту совершения преступлений, предусмотренных § 112 и § 98 п. 1 УК,
– применить к подписавшим хартию все меры административного воздействия…[426]
Далее в ход пошла машина партийной пропаганды. Уже 7 января на второй странице партийной газеты «Руде право» появилась передовая статья без подписи под названием «Кому это выгодно». В ней весьма туманно говорится о никак не конкретизированных атаках на социализм и деятельности заклятых врагов режима, которые проиграли в 1968 году, а теперь хотят взять реванш; некоторые из них действуют так потому, что лишились своих постов, в чем обвиняют партию. «Но может ли тот, кто ложится на рельсы, чтобы остановить ход истории, обвинять поезд в том, что он отрежет ему ноги?» – риторически, причем довольно кровожадно, вопрошает анонимный автор
