Гавел - [120]

В субботу, в разгар суматохи, поднявшейся после кровавого полицейского нападения днем ранее, он приехал в Прагу, полнившуюся противоречивыми слухами об убитом студенте. Во второй половине дня примерно тысяча человек собралась на Карловой площади. Полиция не вмешивалась и даже не показывалась. Вечером Гавел и другие оппозиционные активисты встретились в «Реалистическом театре». Студенты объявили забастовку. К ним присоединились театры. Гавел же думал о том, как объединить эти разрозненные акции. Встреча продолжилась воскресным утром у него дома. Это был одновременно дискуссионный клуб и организационный комитет. Люди приходили и уходили. Гавел настаивал на термине «Гражданский». Ян Урбан, преподаватель истории, добавил «форум», вспомнив то ли античность, то ли мощный Neues Forum[718] в соседней Восточной Германии.

Окончательное рождение «Гражданского форума» произошло не в театре «На Провазку», а у его прежних конкурентов – в театре «Чиногерни клуб», – благодаря содействию Владимира Кратины (друга Кршижана) и его коллеги – актера Петра Чепека[719]. Гавел пришел туда уже под вечер, чтобы избежать задержания. Многие участники позднее говорили, что если бы режим в тот вечер решил обезглавить оппозицию, сделать это было бы очень дегко. Тем не менее непосвященным, включая десятки гебистов в штатском, рассаженных по неприметным машинам или нервно патрулирующих Вацлавскую площадь и соседние улицы, должно было казаться, будто люди – по одному, по двое-трое – просто идут в театр на спектакль. Однако никакого спектакля не было, то есть не было такого спектакля, который долго репетируют и потом сообщают в газетах о премьере. В зале собрались примерно сто человек, а на сцене сидела весьма разношерстная актерская труппа. Туда входили организаторы «Нескольких фраз» Иржи Кршижан и Саша Вондра, соученик Гавела в Подебрадах и видный деятель Чехословацкой социалистической партии, составной части Национального фронта Ян Шкода[720], Иржи Свобода, представлявший молодое поколение коммунистической партии и, как выяснилось позднее, ее искренний, хотя и не очень эффективный реформатор, неподражаемый и невероятный Йозеф Кемр, Милан Грушка, темпераментный горняк из угольных шахт на севере Чехии, и Петр Миллер, кузнец пражской ЧКД[721]. Вести собрание – с относительным успехом – пытался своим звучным голосом Радим Палоуш, философ, крестный отец Кампадемии. После примерно двух часов пылких, хотя и хаотических дебатов, в которых Гавел почти не участвовал, собравшиеся приняли заявление от имени Гражданского форума, составленное Гавелом в тот же день, но чуть раньше[722].

Тон этого заявления радикально отличается от тональности «Нескольких фраз». Он свидетельствует не только о гневе, вызванном бессмысленным насилием предыдущих двух дней, но и о возросшей уверенности оппозиции, которая выдвинула свои требования, одобренные более чем 40 000 подписантами «Нескольких фраз» и примерно дюжиной организаций и политических партий. В заявлении Гражданского форума выдвигалось сразу несколько требований: немедленные уступки со стороны президента Густава Гусака, скорейшая отставка Милоша Якеша, Яна Фойтика, Мирослава Завадила, Карела Гофмана и Алоиса Индры – пяти коммунистических руководителей, которые были «непосредственно связаны с подготовкой интервенции пяти государств Варшавского договора в 1968 г.», а также отставка коммунистических деятелей, ответственных за применение насилия в отношении мирных демонстрантов, независимое расследование этих событий и немедленное освобождение всех узников совести, включая задержанных демонстрантов. В поддержку этих требований Гражданский форум призвал к генеральной забастовке 27 ноября, которой требовали в том числе и студенты.

Людей, способных организовать встречу «Хартии-77» или общее заседание с другими группами оппозиционеров, было много. Существовали и те, кто мог мобилизовать актеров, студентов, коммунистов-реформаторов, а возможно, и профсоюзных деятелей. Но, безусловно, только Гавелу было под силу устроить полноценный спектакль с участием различных людей, придерживавшихся совершенно противоположных взглядов, да еще такой, где произносились бы экстравагантные монологи, – настоящее представление, совмещающее совершенную необходимость с полной абсурдностью. Гавел, по словам философа Ладислава Гейданека, был «углеродом»[723], химическим элементом, способным взаимодействовать со многими другими элементами ради образования соединения невероятной мощи и твердости, характеризующегося невероятными противоречиями, но в некий момент достаточно стабильного для того, чтобы произвести глобальные перемены.

Студенты и актеры уже участвовали в забастовке. Заявление, принятое на встрече в театре «Чиногерни клуб», было смелым шагом вперед, но еще не революцией. Существовало ясное понимание того, что требуется нечто большее, чем подобное заявление. Поздним воскресным вечером маленькая группка участников заседания в «Клубе» во главе с Гавелом укрылась в его любимом ресторанчике «На Рыбарне», чтобы разработать дальнейшие шаги. Так появилась «Инициативная группа», насчитывавшая никак не больше двенадцати человек, которая и стала движущей силой событий следующих недель и месяцев