Гавана. Столица парадоксов - [12]

Это привело к возникновению трех очень важных различий между Гаваной и остальной Кубой. В столице было намного больше свободного чернокожего населения, чем в любой другой части острова. Кроме того, здесь было намного больше женщин. И наконец, в Гаване появилось намного больше людей смешанной расы, считавшейся экзотической, — особенно если это были женщины, las mulatas (мулатки).

Труд свободных чернокожих людей играл важную роль в городской экономике. Они работали не только поварами, портными, прачками и столярами, но и были активно заняты в самых знаменитых отраслях гаванской экономики — судостроении и производстве сигар. В конце XVIII–XIX веке, когда производство сигар было поставлено на промышленные рельсы и качество «Хаванас»[16] заработало им известность в Европе и Северной Америке, скруткой их занимались преимущественно свободные чернокожие.

На остальной части Кубы не хватало женщин. Белые мужчины, приезжавшие из Испании, чтобы сколотить состояние, обычно не брали с собой жен. Еще больший дисбаланс наблюдался среди невольничьего населения. Большинство рабов были мужчинами, которых привезли в возрасте от пятнадцати до двадцати лет. Рабовладельцы хотели использовать их преимущественно для тяжелого физического труда, и большинство гаванских хозяйств в невольницах, за исключением небольшого числа женщин, работавших в качестве домашних рабынь, нужды не испытывали.

То, что домашние рабы в Гаване имели возможность заработать деньги на стороне и купить себе свободу, стало лишь одним из многих факторов, благодаря которым в городе появилось много свободных чернокожих. Другая причина — привычка рабовладельцев заниматься сексом со своими невольницами. Иногда они получали его силой, иногда путем принуждения, иногда с помощью обещаний более легкой жизни, а иногда всеми тремя способами сразу. Если этот союз приводил к появлению ребенка, женщина могла получить свободу, однако часто ее продавали в качестве кормилицы. Ребенок же автоматически считался свободным.

Такое случалось и на плантациях, но там было меньше рабынь. И, поскольку никто не остался бы на плантациях по доброй воле, освобожденные часто устремлялись в города. Наибольшей притягательностью обладала Гавана с ее многочисленным свободным населением, и вскоре столица прославилась своими чернокожими жителями и негритянской культурой. Гавана стала центром африканской культуры на Кубе — от музыки и религии до характерной манеры разговаривать.

* * *

В конце XVIII века случилось то, чего рабовладельцы боятся больше всего. Гаитянские рабы восстали, победили своих хозяев в длительном кровопролитии, положившем конец рабству, и изгнали белых с Гаити[17]. Многие французские плантаторы, сумевшие скрыться, перебрались на Кубу, привезя с собой жуткие рассказы.

У Кубы была своя история восстаний рабов. Мятеж в шахте Хобабо в 1533 году — это только начало. В 1727 году взбунтовались рабы на плантации Киэбра-Ача, что чуть южнее Гаваны. Захватив инструменты и огнестрельное оружие, они покинули плантацию, терроризируя окрестности, мародерствуя и убивая. Восстание было подавлено с помощью хорошо вооруженного отряда пехоты из Гаваны.

Причина, по которой Куба оставалась испанской колонией более чем на полвека дольше, чем остальная Латинская Америка, заключается в том, что рабовладельцы попросили (и добились) испанского военного присутствия на острове. Рабовладельцы боялись не только собственных рабов, но и многочисленных свободных чернокожих кубинцев, подавить которых было бы еще труднее.

Александр фон Гумбольдт, знаменитый прусский географ, совершил ряд путешествий на Кубу в начале XIX века. Он с тревогой наблюдал, как к 1825 году количество рабов и свободных чернокожих людей грозило превысить численность белого населения. «Число свободных негров, способных легко договориться с рабами, на Кубе быстро растет», — предупреждал он.

Фон Гумбольдт добавил, что ситуация в Гаване беспокоит его в том числе и потому, что свободные чернокожие из других областей Кубы стекаются в столицу. Он отметил, что за двадцать лет белое население Гаваны выросло на 73 %, а количество «свободных цветных» увеличилось на 171 %.

Примерно тогда же чуть не воплотился главный кошмар кубинских рабовладельцев — резня белых. В 1812 году восстание возглавил Хосе Антонио Апонте из Гаваны. Он был жрецом божества Чанго, почитаемого среди йоруба[18], и использовал африканские верования для распространения своего движения — белые всегда подозревали, что такое может случиться, и боялись этого.

Эти события произошли всего через десять лет после гаитянского восстания и заставили вспомнить имя лидера того мятежа, Туссена-Лувертюра, и других героев Гаити. Иларио Эррера, один из организаторов повстанческого движения в восточной части Кубы, был, кстати, одним из ветеранов гаитянской революции.

Восстание охватило весь остров. Оно ставило целью отмену рабства и в конечном итоге избавление от испанского владычества. Выступления произошли в Гаване и других крупных городах, а также на сельских плантациях. Однако Апонте предали собственные сторонники. Он и его восемь сподвижников были схвачены и повешены. После казни их обезглавили, и головы в клетках были выставлены в городе. Также показывали одну из рук Апонте. Фраза