Гарри Поттер и узник Азкабана - [33]

Гарри не слишком хотелось подставлять беззащитный затылок Конькуру, но он сделал так, как ему велели — коротко поклонился, а затем взглянул на животное. Гиппогриф по-прежнему надменно взирал на него. И не шевелился.

— А, — сказал Огрид обеспокоенно. — Так — отходи, давай, Гарри, полегоньку… Но тут, к величайшему удивлению Гарри, гиппогриф внезапно преклонил чешуйчатые колени в, безо всякого сомнения, глубоком поклоне.

— Отлично, Гарри! — экстатично выкрикнул Огрид. — Давай — можешь потрогать его! Похлопай его по клюву, давай! Думая про себя, что возможность быстро-пребыстро удалиться была бы куда большей наградой, Гарри медленно подошёл к гиппогрифу и протянул к нему руку. Он несколько раз провёл ладонью по клюву, и гиппогриф лениво прикрыл глаза, видимо, наслаждаясь лаской. Класс дружно зааплодировал, за исключением, разумеется, Малфоя, Краббе и Гойла, глядевших крайне разочарованно.

— Молодчага, Гарри! — похвалил Огрид. — Может, он тебя покатает?

Вот на это Гарри, мягко говоря, не рассчитывал. Он привык летать на метле; но не был уверен, что гиппогриф — это тоже самое.

— Залазь вон туда, ну, откуда крылья растут, — объяснил Огрид, — и гляди, не выдерни ему перо, они этого не любят…

Гарри поставил ногу на крыло Конькура и взобрался ему на спину. Было совершенно непонятно, за что держаться; всё, что находилось перед ним, было покрыто перьями.

— Пошёл! — крикнул Огрид, шлепнув гиппогрифа по крупу.

Безо всякого предупреждения двенадцатифутовые крылья простёрлись по обеим сторонам от Гарри; он едва успел обхватить гиппогрифа за шею, как они уже понеслись ввысь. Полёт не имел ничего общего с ровным ходом родного «Нимбуса 2000». Гарри сразу стало ясно — на метле лучше; крылья гиппогрифа постоянно задевали его, били под коленки, отчего создавалось впечатление, что его вот-вот сбросит; гладкие перья выскальзывали из пальцев, но он не осмеливался ухватиться покрепче. Его мотало взад и вперёд, потому что круп гиппогрифа поднимался и опускался в такт движению крыльев. Конькур прокатил его вокруг пастбища и затем направился к земле; именно этой части полёта Гарри опасался больше всего; когда гладкая шея стала опускаться вниз, он старательно отклонялся назад, так как боялся перелететь через голову животного. Потом он почувствовал, как две пары мало подходящих друг к другу ног тяжело стукнулись об землю. Гарри лишь чудом удержался и рывком выпрямился.

— Отлично сработано, Гарри! — вопил Огрид.

Все, кроме Малфоя, Краббе и Гойла, издавали одобрительные крики. — Окей, кто ещё хочет прокатиться? Осмелев после Гарриного успеха, другие ребята тоже полезли через ограду. Огрид по одному отвязывал гиппогрифов, и скоро по всему пастбищу закланялись нерешительные головы. Невилль постоянно отбегал назад, потому что его гиппогриф, кажется, не собирался преклонять колени. Рон и Гермиона практиковались на гнедом животном, а Гарри наблюдал за ними со стороны. Малфой, Краббе и Гойл выбрали Конькура. Гиппогриф поклонился Малфою, и тот с презрительным видом стал водить рукой по клюву.

— В этом нет ничего сложного, — цедил Малфой, достаточно громко, чтобы Гарри мог слышать его. — Я так и знал. Если уж Поттер справился… Бьюсь об заклад, ты не такой уж и страшный, а? — обратился он к гиппогрифу. — Не страшный, ты, уродина?

Сверкнули стальные когти; Малфой издал пронзительный вопль. В следующее мгновение Огрид уже впихивал шею Конькура в ошейник, оттаскивая его от Малфоя, который лежал на траве, сжавшись в комок. Громадное пятно крови расцветало на его робе.

— Умираю! — кричал Малфой. Все запаниковали. — Смотрите, я умираю! Он убил меня!

— Ничего ты не помираешь! — рявкнул совершенно побелевший Огрид. — Помогите, кто-нибудь — надо его унести…

Гермиона побежала открыть калитку. Огрид легко как пушинку поднял Малфоя. Когда они прошли мимо, Гарри увидел на руке у Малфоя длинную, глубокую рану; кровь лилась на траву. Огрид со своей ношей побежал вверх по склону в замок. Следом брели до глубины души потрясённые ребята. Слизеринцы наперебой ругали Огрида.

— Его надо сразу пристрелить! — рыдала Панси Паркинсон.

— Малфой сам виноват! — огрызнулся Дин Томас. Краббе и Гойл угрожающе напрягли мускулы. По каменным ступеням ребята взошли в пустынный вестибюль.

— Я пойду узнаю, как он там! — вскричала Панси и побежала вверх по мраморной лестнице.

Все проводили её глазами. Слизеринцы, продолжая осыпать Огрида проклятиями, отправились в подземелье в свою общую гостиную; Гарри, Рон и Гермиона стали подниматься по лестнице в гриффинддорскую башню.

— Как ты думаешь, он поправится? — взволнованно спросила Гермиона.

— А куда он денется. Мадам Помфри лечит порезы буквально в секунду, — отозвался Гарри, которому фельдшерица волшебным образом вылечивала куда более серьёзные раны.

— Трудно было придумать что-нибудь хуже для первого урока Огрида, правда? — заметил Рон.

У него тоже был обеспокоенный вид. — Малфой уж постарался всё испортить… Они были среди первых, кто пришёл в Большой зал ужинать и надеялись встретить Огрида, но тот не появился.

— Его ведь не уволят? — с тревогой спросила Гермиона, которая пока даже не прикоснулась к пудингу с почками.