Гарри Поттер и Тайная комната - [45]

Гарри прорычал нечто нечленораздельное и поспешил за Роном и Гермионой.

— Ушам не верю, — сказал он, когда они втроём изучали подпись на бумажке. — Он даже не посмотрел, какая книга нам нужна.

— Потому что он чучело безмозглое, — сказал Рон. — Но кому какое дело, если у нас есть то, что нужно.

— Он не безмозглое чучело, — заверещала Гермиона, в то время как они спешили в сторону библиотеки.

— Только потому, что он назвал тебя лучшей ученицей года…

Войдя в приглушённый покой библиотеки, они понизили голос. Мадам Пинс, библиотекарь, была худой, раздражительной женщиной, похожей на недокормленного стервятника.

— Самые Сильные Зелья? — подозрительно повторила она, пытаясь забрать у Гермионы записку, но Гермиона её не выпускала.

— А можно мне её оставить? — с замиранием в голосе попросила она.

— Да ладно тебе, — сказал Рон, выхватывая у неё из руки бумажку и протягивая её мадам Пинс. — Мы достанем тебе ещё один автограф. Локхарт подпишет всё, что хотя бы немного полежит неподвижно.

Мадам Пинс посмотрела записку на просвет, словно пытаясь установить — не подделка ли это, но проверка подтвердила подлинность. Тогда она двинулась к стеллажам и через несколько минут вынесла большую и с виду заплесневелую книгу. Гермиона бережно положила её к себе в сумку, и они ушли, стараясь идти не слишком быстро и выглядеть не слишком виноватыми.

Ещё через пять минут они вновь забаррикадировались в неисправном туалете Плаксы Миртл. Гермиона пресекла возражения Рона, заявив, что это последнее место, куда пойдет кто-либо в здравом уме, и поэтому им гарантировано уединение. Плакса Миртл шумно рыдала в своей кабинке, но они не обращали внимания на неё, а она на них.

Гермиона аккуратно открыла Самые Сильные Зелья, и все трое склонились над пятнистыми от сырости страницами. Уже с первого взгляда было понятно, почему ей отвели место в Запретной Секции. Некоторые зелья имели такие ужасные последствия, что и подумать было страшно, и всё это сопровождалось неприятными иллюстрациями, на одной из которых был изображён человек, судя по всему, вывернутый наизнанку, а на другой — ведьма, у которой из головы вылезло несколько лишних пар рук.

— Вот оно, — возбужденно воскликнула Гермиона, найдя страницу, озаглавленную «Многосущное Зелье». Она была украшена изображениями людей, наполовину превратившихся в других. Гарри от всей души надеялся, что художник сам придумал выражение сильной боли на их лицах.

— Это самое сложное зелье, какое я только видела, — сказала Гермиона, когда они изучили рецепт. — Муха-златоглазка, пиявки, ложная болотная мята и спорыш, — бормотала она, водя пальцем по списку ингредиентов. — Ладно, их найти легко, они есть в кладовке для учеников, мы можем взять их сами. Ооой, смотрите, истолчённый рог двурога… не знаю, где мы его добудем… кусочки кожи бумсланга… это тоже будет трудно… и, конечно, частичка того, в кого мы хотим превратиться.

— Прости? — бросил Рон. — Что значит «частичка того, в кого мы хотим превратиться»? Я не стану пить ничего, в чём будут плавать ногти Крэбба…

Гермиона продолжила, будто не слыша его.

— Об этом пока беспокоиться не стоит, потому что эти частицы мы добавим в последнюю очередь…

Рон, потеряв дар речи, повернулся к Гарри, которого волновало другое.

— Ты понимаешь, как много всего мы собираемся украсть, Гермиона? Кусочки кожи бумсланга — этого уж точно нет в кладовке для учеников. Нам что, придётся взломать личную кладовую Снейпа? Мне это не кажется хорошей идеей…

Гермиона захлопнула книгу.

— Ну, если вы струсили, отлично, — сказала она. На её щеках проступили ярко-розовые пятна, а глаза загорелись ярче обычного. — Это я не хочу нарушать правила. По-моему, угрожать магглорожденным намного хуже, чем сварить сложное зелье. Но если вы не желаете знать, Малфой ли это, я прямо сейчас отправляюсь к мадам Пинс и возвращаю книгу обратно…

— Не думал, что увижу тот день, когда ты будешь убеждать нас нарушить правила, — сказал Рон. — Хорошо, мы сделаем это. Но только не ногти, ладно?

— Сколько времени нужно, чтобы сварить его? — спросил Гарри, когда повеселевшая Гермиона вновь открыла книгу.

— Ну, поскольку ложную мяту надо собирать при полной луне, а златоглазок нужно тушить двадцать один день… я бы сказала, что оно будет готово примерно через месяц, если нам удастся раздобыть все ингредиенты.

— Месяц? — сказал Рон. — Да к тому времени Малфой, наверное, нападёт на половину магглорождённых в школе! — но, поскольку глаза Гермионы опять опасно сузились, он быстро добавил. — Но это лучший план, который мы имеем, так что полный вперёд!

Однако, пока Гермиона проверяла, чисто ли на горизонте, чтобы они могли выйти из туалета, Рон прошептал Гарри:

— Всё станет значительно проще, если завтра ты просто собьёшь Малфоя с метлы.

* * *

В воскресенье утром Гарри проснулся рано и некоторое время лежал, думая о предстоящем матче по Квиддитчу. Он нервничал, в основном от мысли о том, что скажет Вуд, если Гриффиндор проиграет, но ещё и от мысли, что придётся столкнуться с командой на самых быстрых метлах, какие только можно купить. Ему никогда ещё так сильно не хотелось победить Слизерин. После получаса мучений он поднялся, оделся и спозаранку спустился к завтраку, где за длинным пустым столом обнаружил остальную часть команды Гриффиндора. Все выглядели напряжёнными и молчали.