Гарри-бес и его подопечные - [27]

И то, роман — дело добровольное. Во всяком случае, хочется надеяться…

Так вот, скажу вам по секрету, у меня тут свой пунктир наметился. Симпатичный с виду… Короче, берем сейчас 50 баксов… не, 50 мало… — 100. А 100 много. 50 баксов + 100 штук наших, и едем в одно приличное место…

С другой стороны, чем все эти пунктиры кончаются, хорошо известно. Даже слишком. И не мне одному…

Поэтому надо, не торопясь, во всем разобраться.

Роман, он, собственно, что? В отстраненном смысле… Завязка, развязка, подтекст, внутреннее напряжение и колоссальная ответственность. (Лев Толстой бровь насупил из виртуального небытия). Нравственный аспект, безнравственный герой, правда жизни. Преступление энд наказание. Но главное, это упорный каждодневный труд! С этим не поспоришь…

А больше всего меня раздражает в этом процессе — ЧУВСТВО ДОЛГА. Стоит за спиной существо в униформе, аккуратно подстриженное. Руки за спиной держит, ноги на ширине плеч расставило и молчит. Хочешь, не хочешь — пиши. Только встал — куда? — Да, понимаешь, дело какое, чё-то сегодня настроение вялое, мысли вразброд, внутри как-то так и никак, сомневаюсь во всем, понимаш? — Сидеть! — Кризис у меня. Моральный завал и душевная угрюмость. — Сидеть, я сказал! — Ну, няня, здесь так душно… пройтись надо, встряхнуться… Ну… будь человеком… — Хорошо. Я с тобой.

Со мной, думаю, ну-ну… Беру три по 100 штук наших и 50 баксов прячу. Ловлю мотор, покупаю водку и какую-то клюквенную гадость даме. Едем. Я на переднем сиденье, этот, стриженый, сзади. (Прямо за спиной ощущаю его тяжелый нравственный взгляд). И начинаю думать. Думаю, думаю… У меня привычка такая: думать и сопереживать. А где, как не в пути, предаться размышлениям… По нашим российским дорогам.

Я вам так скажу: лучше места для этого занятия не найти.

Размышляю я так: вот вы думаете — сочинитель, дело какое… Стучи на машинке по роману в квартал, как какой-нибудь фраер типа Тополя или кто там у нас, сильно плодовитый. А все говорят: ты знаешь, какой это писатель? М-м-м-м, у него 36 романов! Или про художников… У него столько работ, столько работ! эт-то что-то. (Вообще-то, я уже начал. Водила отказался, а этому и предлагать не стал).

А я так не могу. Я, во-первых, ручкой пишу шариковой. Во-вторых, я душой прирастаю и люблю их, козлов, как Джульетта…

Вот так.

Дальше ни полслова.

Судите сами: произвел какого героя на свет, себе на мученье, выпустил погулять — все! — ответственность на себя взгромоздил до самой его кончины. Следи за ним, направляй, вкладывай в него мысли разновеликие, диалоги-монологи, желательно, как в жизни, сомнения-прозрения… все, как у людей… Есть захочет — корми, замерзнет — одевай. С какой-нибудь Люсей или Альбиной знакомь. Потом у них драма, видишь ли, назрела или, наоборот, полный ажур. А я-то тут причем? Тоска…

А я ведь как воспитан? Правильно воспитан. Чувство Долга для меня — все равно, что мать родная или Родина. То есть значение имеет колоссальное.

Но природа свое берет. Требует всяких неправильностей, неразумностей, парадоксальностей, аномалий и аллогизмов. Зудит, знаете ли, во мне мир со знаком минус.

Так я как решил, если этот осилю (а как иначе, с таким-то рулевым. Не, ну вы меня поняли, не с водилой, естественно, что везет меня по российской дороге в объятья порока, а с рулевым, что сзади сидит и затылок буравит высоконравственным оком). Так вот, если этот осилю, то уж в следующем оторвусь по всем статьям. Следы запутаю, схоронюсь, притаюсь и уж там, будьте уверены, все сделаю не так.

Надоест какой герой — все, нет проблем, на полуслове обрываю, и он у меня без вести пропал и в списках не значится. Был герой — нет героя.

А остальной народ сдвинется поплотней и ухом не поведет. Не знаем, скажут, такого, первый раз слышим… А сами продолжают условия игры выполнять: есть, пить, врать, по сторонам глазеть.

А я опять смотрю, кто здесь самый умный, И опять, без всяких предпосылок — раз! — и выведу за кулисы. А оттуда приведу другого, который все путает, Альбину Люсей называет, глупо посмеивается и на вопросы не отвечает.

А эти уже раздвинулись, пропускают его в свои ряды и решительно подмены не замечают.

А потом все у них естественным образом путается и в клубок противоречий заматывается.

Холод, например, а они раздеваются догола и в покер садятся играть (что за глупость, я и игры такой не знаю) или в винт. А один влюбился и хвать любимую по уху, за волосы оттаскал, а она зарделась, как маков цвет, и вышла за него замуж. А другой напился до потери приличия и написал умную книжку. Книжку издали, но запретили ее читать. И она стала бестселлером. И все стали бестселлер тот из рук друг у друга рвать: «Дай почитать, дай почитать…». И разорвали в клочья. А третий в жизни разочаровался, с седьмого этажа сиганул, встал, отряхнулся и на лифте в квартиру въехал. А потом все вместе на войну пошли, но страну на карте перепутали. Воевали, воевали, а нефти там не оказалось. На Родину вернулись, а их никто не узнает. И они сомневаются, туда ли они попали.

Тогда я всех построю и за кулисы отведу, потому что не этого я от них ожидал. И начну тишину описывать. Благоговейно.