Гарри-бес и его подопечные - [22]
Космат с виду, темен, двух слов о себе толково не скажет. Пьет, естественно, залпом, матерится. Другой бы выгнал его к чертовой матери и дверь запер. А я не могу. Буду сидеть и слушать его вялую болтовню. А как его выгонишь, когда на улице мрак, хлад и криминальная атмосфера.
Одного пригреешь, за ним другой. Смотришь, потянулся люд к источнику вдохновения.
А когда наберется их легион, поговоришь с каждым — ага! все не так плохо. Бутылку еще выставишь — такого наслушаешься, что будьте любезны.
Врут, конечно, не таясь. Ну, так ведь оно что? А оно и есть то, что надо, оказывается. Оказывается, это правда такая. Потаённая.
Оказывается, у них все так же, как у Гамлета с Болконским. Потемки космические и бездны души полифонические. А каких Обломовых мне наблюдать приходилось! А какую феерическую околесицу нес, не далее как вчера, Веня Ерофеев. А как восхитительно молчал князь Мышкин. А как самозабвенно крушил все устои бледный Эдичка, доставая из сапога финский нож. Не говоря уже о Дубровском…
А к вечеру женский образ проявляется. Тоже спонтанно. Вглядишься повнимательней в сидящую публику, лорнет наведешь, фокус подстроишь: сидят красавицы — Настасьи Филипповны через одну. Остальные Маргариты в виде ведьм и Татьяны в виде жен. И прочие неразгаданные тайны. Бери и разгадывай хоть всю жизнь, все равно ничего не поймешь.
Да и не нужно ничего понимать. Как говорил Корней, герой предыдущего тома, «не мое дело знать». И был абсолютно прав.
Кстати, этот мог высказаться. Ошарашить трезвостью наблюдения и пытливостью ума. Не говорит, а из лука стреляет. Прямо в яблочко, наповал. Сразу видно — порода.
Жаль только фамилию кот утаил. Я, правда, порылся в первоисточниках, выяснил, из каких корней его ветви зазеленели. Благословенная поросль доброго корня!
Жил когда-то, давным-давно (когда еще Иван Грозный под стол пешком ходил) честолюбивый и смелый конюший боярин, князь Иван Федорович Овчина-Телепнев-Оболенский, подозреваемый в сердечной связи с матерью Иоанна Еленой. Славный был воевода. Литовцев, заклятых врагов наших, трепал и морил без счета. И вельможа был истинный, радел о пользах государства. Но стал жертвою заговора властолюбца Василия Васильевича Шуйского. Не праведный суд, но беззаконная лютая казнь стала жребием несчастного. Заковали его в цепи да уморили голодом в темнице сырой.
Так вот, доводится мне, что из этих могучих корней наш Корней пророс. Фамилия, правда, изрядно пообтрепалась и поредела. Peвoлюционная сабля расчленила ее многослойность. Вихри враждебные раскидали Телепневых с Оболенскими по разным материкам. Осталась одна Овчина. Ею и укрылся Корней. И живет теперь, как бомж, под землей. И ничего. Ему нравится. Картины его недавно Русский музей приобрел. Развесили в зале, а внизу табличка: «К. Овчина».
С царевной Ах также разобрался. В миру Марфа Вавилонская, она крепко сидела на царстве. В понятиях не сомневалась и отчетливо представляла, что ей от жизни востребовать. До сих пор не нашлось смельчака в здравом уме и твердой памяти, который бы рискнул перейти ей дорогу.
Таких история не трогает, а вихри враждебные их стороной облетают. Потому как прошлого у нее не было и быть не могло. Она самозародилась из собственных созерцаний и потребностей.
Да, такое случается в смутные времена.
Когда жид-пересмешник, темной ночью крадучись, хитростью да уловками настоящую царевну в лес дремучий выманил и убил ее там бедную да в яму черную сбросил, тогда в природе началась какофония и круговерть. Силы зла расплодились, нарушая вековой баланс плюса и минуса. Природа дала крен, и все живое стало сползать к апоплексическому финалу. Вот тогда сработали защитные клапаны и мать-Земля стала выдавать царевен скороспелок в огромном множестве. Ну, сами понимаете, даже все вместе взятые не могли они заменить натуральную, веками взращенную.
Но, с другой стороны, та ведь тоже была не Бог весть что. Была бы смышленая да крепкая, разве пошла бы с жидом ночью в лес одна?
Так что тут некого особо винить. Какие есть царевны, пусть такие и будут. Лично я считаю, могло случиться гораздо хуже.
Теперь несколько слов о певце горя народного — бородатой Птице Асс. Впрочем, этому чудилищу и целую главу посвятить не жалко. Так что все еще впереди. А пока несколько слов на заметку.
Он краски между собой не смешивал никогда. Просто брал, что в тюбик заложено и, не разглядывая, наносил на холст. Сомнений при этом никаких. Восторг и радость. «Мир спасет любовь!» — доносилось пение из густых зарослей. И никто не мог понять, откуда исходит звук. Вот такая птица — Могут-певица.
О Грушеньке ничего не скажу. Уехала на японской машине в финскую лесотундру. Ну, так что ж. Пусть теперь с ней ихние сказочники разбираются. Может получится что. Все-таки по соседству великий Андерсен жил. А это обязывает.
Теперь о славном воинстве, чудо-богатырях Мичурине, Циолковском и примкнувшем к ним Коле Талала.
Скажу просто, не лукавя: это вечные странники, кочевой народ-горемыка. Можно даже сказать, отряд специального назначения. В простонародье спецназ. В том смысле, что судьба им сей трудный путь назначила.
Юрий Цыганов по профессии художник, но, как часто бывает с людьми талантливыми, ему показалось недостаточным выразить себя кистью и красками, и он взялся за перо, из-под которого вышли два удивительных романа — «Гарри-бес и его подопечные» и «Зона любви». Оказывается, это очень интересно — заглянуть в душу художника и узнать не только о поселившемся в ней космическом одиночестве, но и о космической же любви: к миру, к Богу, к женщине…
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.