Гарольд и Мод - [13]
Закалывается и безжизненно падает на пол. Гарольд очень удивлен. Он никогда не видел ничего похожего. Он стоит у окровавленного тела Роз, не зная, что делать. Входит ГОРНИЧНАЯ с вентилятором. Проходит рядом с Гарольдом, смотрит на Роз и невозмутимо выходит. Внезапно слышен крик. М-м ЧЕЙЗЕН останавливается у двери. Роняет поднос с бокалами.
М-м ЧЕЙЗЕН. Гарольд! (Немного успокаивается, протягивает руку к безжизненно лежащей девушке.). Это было твое последнее свидание!
У Мод. МОД у входа в дом. Поливает свои папоротники. Появляются инспектор БЕРНАР и сержант ДОППЕЛЬ.
МОД. Добрый вечер, инспектор! И вам тоже, сержант Доппель! Очень мило с вашей стороны зайти повидать меня. Очень жаль, что я вас не видела в прошлый раз.
БЕРНАР. Мадам, то что нас привело сюда, очень серьезно. На этот раз вы не отделаетесь разговорами… Мебель фирмы Баркли, братьев Баркли вам что-нибудь говорит?
МОД. Это должно мне что-нибудь говорить?
БЕРНАР. В общем-то да. Вся ваша мебель приобретена у этой фирмы.
МОД. А, да, вспоминаю! Очаровательный продавец, с тиком левого глаза. Мы долго беседовали. Вы знаете, о чем он мечтал? О том, чтобы пуститься в плавание по южным морям и стать фоторепортером. Он мечтал о фотографиях, черепах и попугаев.
БЕРНАР. Его звали Элиот? Кинси Элиот?
МОД. Да. Приятный молодой человек. Интересно, что с ним стало.
БЕРНАР Д По нашим сведениям, он отплыл на борту грузового парохода в направлении Самоа.
МОД. Замечательно! Я горячо советовала ему это сделать. Это был единственный способ вылечить его тик.
БЕРНАР Д Возможно. Но он оставил такую неразбериху в документах, что братья Баркли были вынуждены прибегнуть к нашей помощи. Вот список мебели, которая была вам доставлена. (Протягивает ей список.) Но ни за что не заплачено. Так вот, если вы не заплатите немедленно, у нас есть разрешение на немедленную конфискацию вышеуказанной мебели. У вас есть деньги?
МОД. Нет.
БЕРНАР Д Так я и думал. (Забирает список и зовет грузчиков.) Давайте, за работу!
Появляются два грузчика, берут список и проходят в дом. На протяжении следующей сцены мы видим их, проходящих с канапе Мод, ее столом, ее креслами. Мод, само собой разумеется, совершенно не озабочена происходящим.
МОД. Вы заберете все?
БЕРНАР. Все, что указано в списке.
МОД. А…
БЕРНАР Д Я соврал бы, если бы сказал, что это доставляет мне огор чение. Слишком уж вы м насолили, если только вы понимаете, о чем я говорю. Но я не безжалостен. Я знаю один приют для престарелых недалеко отсюда и, если вы продадите этот дом, то я уверен, это…
МОД. Этот дом?
БЕРНАР. Да.
МОД. Он не в списке?
БЕРНАР. Что?
МОД. Этот дом. Я полагаю, что он продается вместе с мебелью.
БЕРНАР. Это что — не ваш дом?
МОД. О, нет!
БЕРНАР. Но что же это… как же это… Доппель! Разузнайте! Я хочу проверить то, что она говорит.
МОД. Это правда, инспектор.
БЕРНАР. Тогда завтра. Вы должны освободить квартиру.
Инспектор выходит. Мод обращается к Доппелю.
МОД. Завтра мой юбилей. Это очень кстати. Я то, во всяком случае, готова уйти.
Входит ГАРОЛЬД с банджо. Он изумлен, увидав грузчиков, уносящих мебель Мод.
Входите, Гарольд! Какая глупость! Скажите, сержант, сколько времени это у вас займет?
ДОППЕЛЬ. Если мы не закончим сегодня вечером, мы увезем остальное завтра.
МОД. Остальное завтра. Чудесно!
ГАРОЛЬД. Что они тут делают? Почему они увозят вашу мебель?
МОД. Они освобождают комнату. Это называется вступать во владение. Хочу поучиться этому. Нравятся ли вам мои картины, сержант? Немного красок в вашу жизнь…
ГАРОЛЬД. Вы сорбираетесь жить в пустом доме?
МОД. И дом уже тоже ушел. Мне приятно сознавать, что все эти вещи начнут новую жизнь. В другом месте. Скажите мне, сержант, как вы думаете, инспектору понравится этот маленький сувенир? Ну, хотя бы моя рогатка?
ДОППЕЛЬ. Если честно, не думаю.
ГАРОЛЬД. Сержант, вы можете ее взять, сесть в нее и плескаться сколько хотите. И жонглировать мячом на кончике носа. Никто не подаст жалобу.
Лес.
МОД. Вот так… Здесь оно будет счастливо.
ГАРОЛЬД. Здесь очень хорошая земля.
МОД. Я люблю прикосновение земли. И запах. А вы?
ГАРОЛЬД. Не знаю.
МОД. Какое чудо — вся жизнь вокруг нас. Все вокруг живое.
ГАРОЛЬД. Но эти живые существа никто завтра не выставит за дверь. Мод, если попробовать противостоять полиции? Могу вам сказать: я подготовил сюрприз к вашему дню рождения, к завтрашнему вечеру.
МОД. Как это мило!.. Но не все еще потеряно, они меня не выгонят до завтра.
ГАРОЛЬД. А мебель?
МОД. Мы будем есть на полу. У нас будет больше места для танцев.
ГАРОЛЬД. Для полиции… нельзя ли придумать какую-нибудь штучку для полиции…
МОД. Не будем больше говорить об этом… Ну вот, дело сделано, прощай деревце, расти, зеленей, а когда умрешь, будешь питать землю. Пойдемте, я вам что-то покажу (Идут и останавливаются у большого дерева.) Что вы скажете об этом дереве?
ГАРОЛЬД. Оно большое.
МОД. Подождите пока мы окажемся наверху.
ГАРОЛЬД. Уж не думаете ли вы залезть на него?
Роман «Призраки Гойи» — одно из ярких событий французской литературы 2007 года. Его авторы — оскароносный режиссер Милош Форман и известный сценарист Жан-Клод Карьер. Нарочито бесстрастный стиль повествования великолепно передает атмосферу Испании XVIII века.Красавицу Инес, музу и модель великого живописца Франсиско Гойи, обвиняют в ереси. Грозная слава инквизиции давно померкла, но церковь из последних сил пытается доказать, что время ее не прошло. Удастся ли художнику спасти женщину, чья красота помогла ему завоевать любовь власти и толпы? Стоит ли идти против системы ради обычной женщины? Имеет ли Художник моральное право рисковать своим даром?История Франсиско Гойи, Инес, монаха-инквизитора Лоренцо, превратилась с легкой руки авторов в масштабное полотно, вобравшее в себя все, чем пронизано творчество великого живописца — трагедию Испании, трагедию художника, трагедию человека перед лицом вечности, ведь как говорит сам Форман: «Самое важное — это история, а не конкретная биография».
Вы привыкли читать с экрана компьютера, мобильного телефона, электронного «ридера»? Вы не ходите в книжные магазины и уж подавно в библиотеки? Вы надеетесь избавиться от книг? «Не надейтесь!» — говорят два европейских интеллектуала, участники предлагаемой Вам дружеской беседы: «Книга — это как ложка, молоток, колесо или ножницы. После того, как они были изобретены, ничего лучшего уже не придумаешь».Умберто Эко — знаменитый итальянский писатель, учёный-медиевист и семиотик. Жан-Клод Карьер — известный французский романист, историк, сценарист, актёр, патриарх французского кинематографа, сотрудничавший с такими режиссерами, как Бунюэль, Годар, Вайда и Милош Форман.Страсть обоих — книги: старые и новые, популярные и редкие, умные и глупые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.