Гарики предпоследние. Штрихи к портрету - [18]

*

Еврей живет на белом свете

в предназначении высоком:

я корни зла по всей планете

пою своим отравным соком.

*

Пока торговля не в упадке,

еврей не думает о Боге,

Ему на всякий случай взятки

платя в районной синагоге.

*

В еврейской жизни театральность

живет как духа естество,

и даже черную реальность

упрямо красит шутовство.

*

Среди еретиков и бунтарей —

в науке, философии, искусстве —

повсюду непременно част еврей,

упрямо прозябавший в безрассудстве.

*

Большая для мысли потеха,

забавная это удача,

что муза еврейского смеха —

утешница русского плача.

*

С тех пор, как Бог небесной манной

кормил народ заблудший наш,

за нами вьется шлейф туманный

не столько мифов, как параш.

*

Забавно, что, слабея и скудея,

заметно остывая день за днем,

в себе я ощущаю иудея

острее, чем пылал когда огнем.

*

Всегда евреям разума хватало,

не дергаясь для проигрышной битвы,

журчанием презренного металла

купить себе свободу для молитвы.

*

Вспоминая о времени прожитом,

я мотаю замшелую нить,

и уже непонятно мне, что же там

помешало мне сгинуть и сгнить.

*

— Как чуден вид Альпийских гор! —

сказал Василию Егор.

— А мне, — сказал ему Василий, —

милее рытвины России.

*

Я с покорством тянул мой возок

по ухабам той рабской страны,

но в российский тюремный глазок

не с постыдной смотрел стороны.

*

Россия уже многократно

меняла, ища, где вольготней,

тюрьму на бардак и обратно,

однако обратно — охотней.

*

Подлая газета душу вспенила,

комкая покоя благодать;

Господи, мне так остоебенело

бедствиям российским сострадать!

*

В России сегодня большая беда,

понятная взрослым и чадам:

Россия трезвеет, а это всегда

чревато угаром и чадом.

*

В России знанием и опытом

делились мы простейшим способом:

от полуслова полушепотом

гуляка делался философом.

*

Прошлых песен у нас не отнять,

в нас пожизненна русская нота:

я ликую, узнав, что опять

объебли россияне кого-то.

*

Мы у Бога всякое просили,

многое услышалось, наверно,

только про свободу для России

что-то изложили мы неверно.

*

Весной в России жить обидно,

весна стервозна и капризна,

сошли снега, и стало видно,

как жутко засрана отчизна.

*

А Русь жила всегда в узде,

отсюда в нас и хмель угарный:

еще при Золотой Орде

там был режим татаритарный.

*

Видно, век беспощадно таков,

полон бед и печалей лихих:

у России — утечка мозгов,

у меня — усыхание их.

*

Уже былой России нет

(хоть нет и будущей покуда),

но неизменен ход планет,

и так же любит нас Иуда.

*

Две породы лиц

в российском месиве

славятся своей результативностью:

русское гавно берет агрессией,

а гавно еврейское — активностью.

*

Когда Российская держава,

во зле погрязшая по крыши,

на лжи и страхе нас держала,

у жизни градус был повыше.

*

Клюя рассеянное крошево,

свою оглядывая младость,

я вижу столько там хорошего,

что мне и пакостное в радость.

*

Дух воли, мысли и движения

по русской плавает отчизне,

а гнусный запах разложения

везде сменился вонью жизни.

*

Среди российских духа инвалидов,

хмельных от послабления узды,

я сильно опасаюсь индивидов,

которым все на свете — до звезды.

*

Худшие из наших испытаний

вырастились нашими же предками:

пиршество иллюзий и мечтаний

кончилось реальными объедками.

*

Забавно, что в бурные дни

любую теснят сволоту

рожденные ползать — они

хватают и рвут на лету.

*

Не чувствую ни света, ни добра

я в воздухе мятущейся России,

она как будто черная дыра

любых душевно-умственных усилий.

*

Я вырос в романтическом настрое,

и свято возле сердца у меня

стоят папье-машовые герои

у вечного бенгальского огня.

*

Увы, в стране, где все равны,

но для отбора фильтров нет,

сочатся суки и гавны

во всякий властный кабинет.

*

При папах выросшие дети

в конце палаческой утопии

за пап нисколько не в ответе,

хотя отцов — живые копии.

*

Всегда бурлил, кипел и пенился

народный дух, и, мстя беде,

он имя фаллоса и пениса

чертил воинственно везде.

*

Понятие фарта, успеха, удачи

постичь не всегда удается:

везде неудачник тоскует и плачет,

в России — поет и смеется.

*

Свобода обернулась мутной гнусью,

все стало обнаженней и острей,

а если пахнет некто светлой Русью,

то это — засидевшийся еврей.

*

На всех осталась прошлого печать,

а те, кто были важными людьми,

стараются обычно умолчать,

что, в сущности, работали блядьми.

*

Свободу призывал когда-то каждый,

и были мы услышаны богами,

и лед российский тронулся однажды,

но треснул он — под нашими ногами.

*

Присущий и воле,

и лагерным зонам,

тот воздух, которым в России дышали,

еще и сейчас овевает озоном

извилины шалых моих полушарий.

*

Чего-нибудь монументального

все время хочется в России,

но непременно моментального

и без особенных усилий.

*

Все так сейчас разбито и расколото,

оставшееся так готово треснуть,

что время торжества серпа и молота —

стирается, чтоб заново воскреснуть.

*

Тягостны в России передряги,

мертвые узлы повсюду вяжутся;

лишь бы не пришли туда варяги —

тоже ведь евреями окажутся.

*

Воздух еще будет повсеместно

свеж, полезен жизни и лучист,

ибо у России, как известно,

время — самый лучший гавночист.

*

Россия свободе не рада,

в ней хаос и распря народов,

но спячка гнилого распада

сменилась конвульсией родов.

*

Хоть густа забвения трава,

только есть печали не избытые:

умерли прекрасные слова,

подлым словоблудием убитые.

*

А прикоснувшись к низкой истине,

что жили в мерзости падения,

себя самих мы вмиг очистили