Гамлет - [75]

Со времен Шекспира и до середины XIX века число актов было нечетным. Пьесы могли либо быть пятиактными, либо трехактными. Если пятиактное деление «Гамлета» неудачно, остается предположить, что мы имеем дело с трехактной пьесой.

Для этого, в частности, и требуется пропорциональное исследование всего текста.

Считается, что в «Глобусе» пьесы играли без антрактов. На этом основании тот же М. Морозов вообще отказался от деления пьесы на акты и сцены. (Что тоже облегчало наши подсчеты.) Но едва ли такой отказ корректен: режиссер Шекспир был вправе ставить спектакль без антрактов, но драматург Шекспир вряд ли мог пренебрегать законами драматургии. Так что само отсутствие антрактов ничего не доказывает.

Ключом к пропорциональному исследованию «Гамлета» неожиданно для меня самого стал шекспировский принцип организации сценического пространства. В «Гамлете» три типа сценического пространства: действие происходит то на природе (под открытым небом), то в зале Эльсинорского замка, то в его комнатах.

Зал в замке — это именно один зал (парадный тронный зал, где король принимает послов, где заезжие актеры играют спектакль и где происходит поединок Гамлета и Лаэрта). Пространство зала каждый раз маркировано ремаркой «Звучат трубы» (Морозов, с. 337; 357; 381; 431). Ремарка «Комната» должна означать разные комнаты в замке — от покоев Полония и покоев королевы до комнаты, где король оглашает замысел убить Гамлета (в последнем случае это именно комната или кабинет, а не парадный зал). Во-первых, отсутствует маркирующая его ремарка «Трубят трубы». Во-вторых, то, что оглашает король, в парадных покоях просто не может быть произнесено. Перед нами заговор короля против Гамлета, и здесь официальный статус происходящего невозможен. А он неизбежно появляется, если действие происходит в тронном зале замка. Но есть еще один способ отличить пространство зала от пространства комнат: зал больше, но не только по пространству, а и по времени. Сцены в зале в среднем в 3,2 раза длиннее, чем сцены в комнатах.

На материале перевода М. Морозова стало ясно, что длина действия под открытым небом (то есть сумма всех сцен на эспланаде, во дворе замка, на равнине и на кладбище) практически равна длине I акта.[77] После этого я попытался разделить всю пьесу по пропорциям сценического пространства. Это привело к неожиданному результату — обнаружению уникальной модификации формулы золотого сечения. Тогда и пришлось окончательно отказаться от традиционного (но не авторского!) деления пьесы на пять актов. Структура «Гамлета» языком математики свидетельствует, что актов в трагедии Шекспира три, и каждый из них соответствует определенному типу пространства: I акт — сумме сцен, действие которых происходит на природе, II акт — сумме сцен, происходящих в парадном зале замка, III — сумме действия в комнатах замка.

По М. Морозову пропорции перевода «Гамлета» таковы:

- Действие под открытым небом — 21,85 страниц. (21,4 %)

- I акт — 22,14 страниц. (21,7 %).

Разность 0,3 %.

- Действие в зале замка — 49,54 страниц. (48,5 %);

- II акт — 48,95 страниц. (47,9 %).

Разность 0,6%э

- Действие в комнатах — 30,71 страниц. (30,1 %);

- III акт — 31,01 страниц. (30,4 %).

Разность 0,3 %.

- Все действие в замке — 80,25 страниц. (78,6 %);

- II и III акт — 79,96 страниц. (78,3 %).

Разность 0,3 %.

Отношение II акта к III акту, а также действия в зале замка к действию в комнатах близко к числу золотого сечения: 1,618. (В нашем случае 1,6.)

Обратимся теперь к английскому тексту.

Мы проанализировали его пропорции по двум параметрам — количеству слов и числу типографских знаков. Отклонения от формульных значений золотой пропорции больше по словам, чем по знакам. Скажем, отношение II к III акту по словам равно 1,607, а по знакам 1,618. Статистика по количеству слов не может быть надежным показателем. Средняя длина слова, взятого вместе со знаками препинания, но без пробелов, колеблется от 4,6 знака (1 сцена IV акта и 1 сцена IV акта по традиционному делению текста) до 4,2 знака (2 сцена III акта, а по традиционной разбивке 6 сцена IV акта). Расхождение с числом золотого сечения по словам здесь весьма существенно (одна сотая, то есть 1 %), зато по знакам — менее одной десятитысячной. В последнем случае точность пропорции отдает если не мистикой, то уж точно видом счастливого лотерейного билета. Разделив сумму знаков II акта на основное число золотого сечения (1,618…), получаем 42 743 знака, а реально в III акте 42 745 знаков. Значит, для идеального результата достаточно убрать пару восклицаний «О!» (или всего две запятые).

Это, конечно, — случай. Но случай закономерный.

Впрочем, в другом месте нам помогла именно простая случайность, то есть обыкновенное везение. По переводу М. Морозова длина всей пьесы относится к сценам, действие которых происходит в замке, как √Ф:1, то есть корень из числа золотого сечения к единице, или как площадь квадрата к площади вписанного круга (4:π). Это заставило меня обратить внимание на то, что в английском оригинале вся пьеса относится к действию в зале замка как √Ф³:1. (Отклонение менее 30 знаков, или менее 0,001.)