Гамбит - [47]

— Какой ты умный, — флегматично заметил Джиан. — Развилка. Куда едем, босс?

— Я не настолько умный, увы. Давай, вон у тех спросим. — Я кивнул на стайку чумазых ребятишек, играющих у дороги.

— Не скажут, — поморщился Джиан. — Ты на нас посмотри. И на чём мы едем. Хорошо, если камнями не закидают.

— Тормозни, психолог фигов, — вздохнул я.

Джиан послушно остановил машину возле детей. Они сидели на корточках, но, завидев машину, встали и, насупившись, уставились на нас. Двое пацанов, одна девчонка. Лет по семь-восемь.

Я вышел из машины, размял плечи, осмотрелся. После полутора часов в машине было приятно просто постоять. Потом обратил внимание на малышню, будто только что их заметил. Нащупал в кармане пиджака, который одолжил у Джиана, бумажник.

— Привет, — лениво бросил детям, даже не пытаясь улыбаться. Улыбка — привилегия высшего сословия. А в таком обществе, как здесь, за улыбку незнакомца могут и убить. Не дети, конечно, но, тем не менее. — Я тут заплутал немного, дом ищу. — Я назвал адрес. — Подскажете, куда повернуть?

В моей правой руке появилась купюра. Я ею не размахивал, но дети заметили. И взгляды за неё зацепились.

— А вам зачем? — хрипло спросила девчонка. Под носом у неё надулся пузырь из соплей, она его быстрым и злым движением стёрла.

— Маму ищу, — сказал я. — Давно тут не был. Всё изменилось.

Это была достаточно простая ложь. Для семилетнего ребёнка «давно» — это буквально пара дней, и они ещё не вошли в тот циничный возраст, когда понимаешь, что вокруг тебя нихрена никогда не меняется. А если всё же меняется, то к худшему.

— А как её зовут? — не отставала девчонка.

Подозрительная. На что угодно готов спорить, папаша либо мотает срок, либо недавно откинулся. А может, девочка уже на своём веку успела повидать две-три ходки любимого родителя. Хорошо, кстати, если он про неё вообще вспоминает.

— Госпожа Ченг, — сказал я.

С именем вышло неудобно. У Минжа я не спросил, это было бы уже совсем странно. Да и с фамилией запросто мог попасть пальцем в небо. Может, у меня фамилия отца, а у матери — другая.

Но девочка, кажется, меня прекрасно поняла. Она кивнула, потом внимательно осмотрела машину, меня и купюру у меня в руке. И я вдруг понял, что именно здесь мой образ просто идеален. Одет непонятно во что, сверху дешёвый пиджак, вид слегка помятый, тачка крутая, в руке — купюра. Парень, который поимел систему и вернулся победителем. Паровозик, который смог.

— Тама, — прогнусавил один из пацанов и показал на поворот влево.

— Тама дорога совсем плохая, — быстро вмешалась девчонка. — Лучше туда, — и показала на проезд, находящийся ещё левее. — После трубы — туда, — махнула рукой, — а там увидите. Недалеко.

Кажется, у меня на глазах только что развернулась битва за деньги. Как бы потом детишки не вцепились друг другу в глотки.

— От души, родная, — улыбнулся я и протянул купюру девчонке. — На, беги к маме.

Девчонка, смекнув, что к чему, вчистила бежать. А я полез в карман — мальчишки следили за моей рукой, не отрываясь. Я достал из бумажника пару купюр поменьше и раздал им.

— Берегите себя, пацаны, — напутствовал я и сел в машину. — Нам туда, Джиан.

Пацаны остались возле дороги и до последнего провожали нас взглядами.

— Я, конечно, не подслушивал, — сказал Джиан. На бумажник, который я убирал обратно в карман, он смотрел с неудовольствием. — Но ты не боишься, что к твоей матушке после этого могут прийти гости, которые услышали, что у неё объявился сынок с деньгами?

— Нет, — покачал я головой. — Я уверен, слухи пойдут правильные.

Что такое «совсем плохая дорога», я даже представить себе боялся. После поворота мы проехали пару сотен метров, и Джиан решительно вырубил движок.

— Пошло оно! — сказал он. — Ещё чуть-чуть, и мы отсюда вообще не вылезем.

— Ладно, — вздохнул я. — А вон, кстати, и труба.

Трубу было сложно не заметить — здоровенная, кирпичная. Должно быть, осталась от котельной, или чего-то в этом роде. Про трубу говорили и Минж, и девчонка.

Дождя не было давно, за что можно было только благодарить бога. После хорошего ливня эту дорогу одолел бы не каждый джип, что уж говорить о нашем культурном автомобиле с низкой посадкой.

Пошли пешком. Джиан в туфлях, я — в кроссовках.

— Юн будет психовать и задавать вопросы, — заметил Джиан.

— Пусть попсихует, — рассеянно заметил я. — Разберусь.

— А мне-то что говорить? Он ведь и с меня спросить может.

— Скажешь, по торговому центру шарились. На обратном пути купим какую-нибудь херню для отвода глаз.

— Как-то по-детски.

— Да начхать. В случае чего — переводи стрелки на меня.

— Окей, — буркнул Джиан, споткнувшись об очередную кочку.

Возле трубы мы повернули налево, и неожиданно оказались на более-менее приличной улице. Здесь хотя бы стояли дома. Пусть убогие, покосившиеся, но — дома. Между ними были натянуты верёвки с сохнущим бельём, в подобии дворов кто-то умудрялся держать кур. А людей видно не было. На работе, наверное. Или воруют — тоже, в общем-то, занятие. Или отсыпаются после работы или воровства.

— Оно, нет? — спросил Джиан.

Я повернул голову. Табличка на чуть живом домике выглядела, как издевательство. Тонкий намёк на то, что это место не перенеслось сюда из какой-то иной вселенной, а имело непосредственное отношение к этой. Улица. Номер дома. Неудивительно, что местная детвора знает адрес. Может, это вообще единственная табличка, сохранившаяся во всём квартале.