Галицко-Волынская Русь - [158]

И в дальнейшем галичане крайне настороженно и с подозрением относились к любым контактам своего князя с половцами, пусть даже мнимым, постоянно ожидая напастей с этой стороны. О крайнем недоверии и отчуждении между общиной и князем свидетельствует следующий факт. Некий «льстивый» Жирослав поведал галицким боярам «Идеть Мьстиславъ в поле и хощеть вы предати тестеви своему Котяню на избитье»[2233]. И хотя Мстислав, если верить летописцу, даже не помышлял о таком вероломстве, Жирославу не составило никакого труда убедить галицких бояр, и князю, чтобы погасить конфликт, пришлось потом долго оправдываться перед ними[2234].

Наконец, нельзя сбрасывать со счетов того обстоятельства, что Мстислав Удалой был уже далеко не молод[2235] и, по-видимому, все больше слабел[2236]. Летописи не сообщают даты рождения Мстислава, но по целому ряду косвенных данных ее можно приблизительно установить, По подсчетам А. В. Эммаусского, в 1178 г., когда князь получил первый в своей жизни удел, ему было от пятнадцати до двадцати лет[2237], следовательно, к моменту отставки (1227 г.) Мстиславу должно было исполниться 64–69 лет.

Старческая немощность уже не позволяла князю, некогда славному блестящими победами, участвовать в сражениях, даже когда дело шло о защите своей земли от внешних врагов. В последние дни пребывания у власти Мстислав почти не покидал Галича, несмотря на то, что в земле хозяйничали враги. Он так и не принял участия ни в изгнании венгров, ни в отражении поляков, — напрасными были настойчивые уговоры Романовичей и воеводы Глеба Зеремеевича[2238]. Галичане тогда, судя по всему, сражались с врагами под руководством волынских князей и своих воевод.

Престарелый князь не только не справлялся с внешними врагами, но и плохо рядил внутренние дела. В результате серьезно обострились противоречия между Галичем и его «пригородами», что создало реальную угрозу территориальному единству земли, фактически привело к отделению не только Понизья, но и «горной страны Перемышльской»[2239]. Все это предопределило приговор общины князю, звучащий в летописи из уст бояр: «не можешь держать сам» Галича.

Мстислав и Даниил: попытка совместного правления

Подобные случаи бывали на Руси и прежде, и тогда немощные князья искали себе подходящих преемников-соправителей, как правило из числа своих близких родственников, нарекая их сыновьями. В 1151 г. престарелый киевский князь Вячеслав Владимирович обращается к своему племяннику Изяславу Мстиславичу: «Сыну! Богъ ти помози, оже на мене еси честь возложилъ, акы на своемъ отци. А я пакы, сыну, тобе молвлю: я есмь оуже старъ а всих рядовъ не могу оуже рядити. Но будеве оба Киеве. Аче на буде который рядъ или хрестьяных, или поганыхъ, а идеве оба по месту. А дроужина моя и полкъ мои — а то буди обою нама, ты же ряди. Аче кде на будетъ мочно обеима ехати а оба едеве, пакы ли, а ты еди с моим полкомъ и съ своимъ»[2240].

Через три года, в 1154 г., уже после смерти Изяслава Вячеслав с теми же словами обращается к его брату Ростиславу: «Сыну! Се оуже въ старости есмь а рядовъ всих не могу рядити. А сыну, даю тобе, якоже брат твои держалъ и рядилъ. Тако же и тобе даю, а ты мя имен отцемь и честь на мне держи, якоже и брат твои Изяславъ честь на мне держалъ и отцемь имелъ. А се полкъ мои и дроужина моя, — ты ряди»[2241].

Всего случаев княжения в одной земле-волости двух соправителей (иногда даже имевших свои столы в одном городе) историки насчитывают немало. Б. А. Рыбаков говорит о шести таких случаях, П. П. Толочко прибавляет к ним еще один[2242]. Все они относятся к XII в. Впрочем, недавно Η. Ф. Котляр предложил начинать историю соправительства с конца XI в., с «дуумвирата Святополк — Мономах»[2243]. Более основательным представляется подход А. П. Толочко: исследователь признает только три случая соправительства в Киеве, когда были соблюдены все надлежащие формальности, — Изяслава Мстиславича и Вячеслава Владимировича, Вячеслава Владимировича и Ростислава Мстиславича, Святослава Всеволодовича и Рюрика Ростиславича, — эти случаи он квалифицирует как «законное», а прочие как «фактическое» соправительство[2244].

Данное явление получило в литературе специальное определение «дуумвирата» или «диархии» как особой формы организации княжеской власти, вызванной к жизни политическими условиями своего времени[2245]. Не всеми современными исследователями признается существование дуумвирата как устойчивой системы организации государственной власти[2246]. Тем не менее, нельзя, на наш взгляд, отрицать фактов соправительства князей в Киеве, ставшего одной из характерных черт политической истории Руси второй половины XII в.

Попробуем выделить наиболее характерные признаки «диархии»:

1) непосредственной причиной обращения к ней является обострение политической ситуации, вызванное борьбой за княжеский стол нескольких сильных соперников;

2) формальное «старейшинство» одного из соправителей и реальное управление, как правило, в руках другого;

3) использование терминологии семейного родства в отношениях между соправителями — «отец» и «сын», — подчеркивающее формальное превосходство первого, старшего по возрасту;