Галицко-Волынская Русь - [156]
Негативное впечатление, невольно возникающее в ходе знакомства с обстоятельствами галицкого княжения Мстислава, исследователи склонны объяснять недружественным отношением к князю летописца, намеренно создававшего его нелицеприятный образ. Так, В. Т. Пашуто писал: «…внимательно просмотрев текст Ипатьевской летописи, относящийся к 1205–1229 гг. и выбрав материал, характеризующий деятельность Мстислава Удалого, мы без труда убедимся, что имеем дело с автором (сводчиком), не дружественным галицкому князю»[2198]. Η. Ф. Котляр признает таковым летописца Даниила Галицкого, а известия за 1219–1228 гг. группирует в особую Повесть о собирании Даниилом волынской отчины[2199].
Исследованиями Б. А. Рыбакова такой взгляд поставлен под сомнение, так как в тексте Ипатьевской летописи, относящемся к периоду галицкого княжения Мстислава, сохранились также свидетельства совсем иной политической направленности, которые ученый считает элементами летописания самого Мстислава, оказавшимися в летописании Даниила Галицкого, благодаря родственным отношениям этих князей[2200]. К более взвешенному выводу, на наш взгляд, приходит Π. П. Толочко: «Анализ статей Галицкой летописи за 1218–1228 гг., с их своего рода двойной экспозицией, не оставляет сомнений в том, что перед нами не отдельная и самостоятельная авторская повесть…, а соединение двух летописей — Мстислава Удалого и Даниила Галицкого»[2201]. Все это значит, что предвзятость летописи в отношении Мстислава Мстиславича не следует преувеличивать, и его в целом негативная характеристика имела под собой вполне реальную основу, будучи обусловлена объективными обстоятельствами. Главное из них — неприятие этого князя галичанами, городской общиной.
Причин для неприязни галичан к Мстиславу, по-видимому, было несколько. Этот князь не был призван горожанами, а сам «добыл» галицкий стол. Мстиславу предложил занять его малопольский князь Лешко[2202], до этого он просил город у венгерского короля[2203], затем добивался союза и помощи киевского князя Мстислава Романовича, прибыв к нему из Новгорода[2204], и ходил на Галич вместе со смоленским князем Владимиром Рюриковичем и полоцким князем Васильком Борисовичем[2205]. Таким образом, Мстислав в борьбе за галицкий стол делал ставку на помощь внешних сил, а не на поддержку горожан, и вокняжившись в Галиче, он занял место, предназначаемое горожанами другому князю — Даниилу.
Летописец неоднократно говорит, что «все галичане» «хотели» Даниила и звали его к себе[2206]. Но этого никак нельзя сказать о Мстиславе, ведь даже в самую критическую минуту, когда жители днестровской столицы больше «не могли терпеть» притеснений венгров, они обратились не к «удалому» искателю галицкого стола, а послали просить о помощи к киевскому князю[2207]. Вот почему Мстислав держался на своем новом столе только благодаря поддержке Даниила, хотя сам сделан все, чтобы не допустить возвращения в Галич своего зятя[2208].
Не могли импонировать галичанам тесные связи Мстислава с понизовскими «выгонцами», предоставлявшими ему военную помощь, — население Понизья издавна было известно оппозиционным отношением к Галичу, чем успешно пользовались враги галичан и их князей. В свое время понизовские жители — берладники — оказывали военную помощь одному из главных претендентов на галицкий стол в середине XII в. Ивану Ростиславичу, прозванному за это Берладником[2209].
Берладники — русское в своей основе население, жившее в низовьях Дуная, Прута и Днестра, занимавшееся наряду с земледелием, торговлей и различными промыслами еще и грабежом, также ставшим для них своего рода промыслом[2210]. Занятые ими земли не входили в состав Галицкой волости[2211], и поэтому появление берладников в Галицкой земле воспринималось как вражеское вторжение, что заставило галичан отступиться от Ивана Ростиславича, прежде пользовавшегося большой популярностью[2212].
Согласно И. П. Крипякевичу, «галицкие вы гонцы» в социальном плане были подобны берладникам, и в целом население Понизья состояло из тех, «кто был недоволен княжеско-боярским режимом и надеялся на вольные условия жизни»[2213], иными словами — из противников существующих в Галичине порядков, врагов правивших в Галиче князей и бояр. Современные исследователи характеризуют население днестровско-дунайского Понизья — бродников, берладников и галицких выгонцев — как единый в социально-политическом плане конгломерат; понизовцы «проживали за государственными рубежами, не подчинялись ни одному из правителей и представляли собой достаточно значительную военную силу[2214].
Галицкие походы Мстислава Удалого и Ивана Берладника, использовавших половцев и понизовских жителей, объединяет еще одна немаловажная черта — поддержка галицких смердов. На сторону Берладника, подступившего к пограничной Ушице, переметнулись триста смердов, «скачюч чересъ заборола»
