Галицко-Волынская Русь - [155]

, а вслед за ним и горожан в правильности уступки стола венгерскому королевичу. Летописец приводит лишь «льстивые» речи бояр к Мстиславу, заставившие его отказаться от первоначального намерения передать стол Даниилу[2173]. Однако, по нашему убеждению, в данном случае не обошлось без аналогичных действий упомянутых бояр на вече перед собравшимися для принятия окончательного решения горожанами. Нельзя допустить, что бояре могли добиваться своей цели вопреки воле вечевой общины, наперекор всем галичанам[2174]. Не выдерживает критики и мнение, будто королевич силой был навязан галичанам при помощи венгерского войска[2175]. Об этом нет никаких упоминаний в источниках; кроме того, крайне сомнительно, чтобы такое вообще было под силу тогда венграм, только что потерпевшим целый ряд жестоких поражений в Галичине и, как говорит летописец, «изнемогших» от войны[2176].

Мы имеем немало примеров того, как влиятельные бояре, пользовавшиеся довернем общины, силой личного авторитета и умением убеждать могли радикально повлиять на настроения вечников, изменить первоначальную позицию общины, увлекая людей своей правотой. Сказанное касается, прежде всего, тех случаев, когда дело шло о судьбе княжеского стола, об отношении общины к тому или иному князю. Приведем лишь некоторые из них, хронологически близкие к рассматриваемым событиям и непосредственно относящиеся к юго-западному региону Руси.

Когда в начале 1207 г. во Владимир-Волынский прибыло посольство галицкого князя Владимира Игоревича с предложением принять на владимирский стол другого Игоревича, Святослава, и выдать бежавших из Галича Романовичей, владимирцы, собравшиеся на вече[2177], ответили гневным отказом и даже хотели убить парламентера[2178]. Но в эту минуту к согражданам обратились бояре Мстибог, Мончук и Микифор, и в результате настроение вечников круто переменилось. Они не только оставили в неприкосновенности галицкого посла, но и по существу согласились со всеми предложениями галицкого князя — Святослав Игоревич обосновался во Владимире[2179], а вдова Романа вместе с детьми бежала из города, воспользовавшись «дырою градною»[2180]. Летописец, к сожалению, не приводит полностью речей, произнесенных на вече боярами, и мы не знаем, какими доводами они смогли убедить владимирцев.

По счастью, не во всех случаях летописец был столь же лаконичен. Когда летом 1210 г. венгерское войско, приведенное галицкими боярами, чтобы изгнать Игоревичей, подошло к Перемышлю, к горожанам, сошедшимся на вече[2181], обратился боярин Володислав Кормильчич, речь которого сохранила летопись: «Братье! Почто смышляетеся? Не сии ли (Игоревичи. — А.М.) избиша отци ваше и братью вашю? А инеи имение ваше разграбиша и дщери ваша даша за рабы ваша А отчьствии вашими владеша инеи пришелци. То за техъ ли хочете душю свою положити?»[2182]. Слова боярина оказались намного более действенным оружием, чем военная сила венгров. Выслушав Кормильчича, перемышляне прекратили «смышлятися» и, «сжалившиси о бывшихъ, предаша градъ» заодно с князем Святославом Игоревичем[2183]. Точно так же действовал упомянутый боярин и в Галиче, когда убедил сограждан отступиться от малолетних Романовичей и принять на княжение черниговских Игоревичей[2184], а через несколько лет «Володиславлимъ светомъ», т. е. по инициативе Кормильчича «галичане» выгоняют из города не в меру властолюбивую «Данилову матерь»[2185].

Нет никаких оснований сомневаться в том, что в лице Судислава Бернатовича и Глеба Зеремеевича мы имеем дело со столь же авторитетными и влиятельными общественными лидерами, предводителями общины, к мнению которых простые граждане прислушивались не меньше, чем князь. На протяжении многих лет имена этих бояр постоянно фигурируют в летописи, Судислава Бернатовича мы знаем как сподвижника Володислава Кормильчича, когда они вместе вели галичан на свержение Игоревичей[2186] Судислав был во главе галичан, звавших на княжение Даниила Романовича[2187], в числе других бояр возглавлял галицкие полки, деля с ними горечь поражения и плена[2188]. Занявший галицкий стол Мстислав Удалой поручил Судиславу управлять Звенигородом[2189]. Глеб Зеремеевич — галицкий воевода, предводитель галичан в ряде важнейших сражений, решавших судьбу земли[2190].

Нельзя сказать, что названные бояре служили какому-то определенному князю и благодаря этому занимали высокое общественное положение: мы видим их то с Игоревичами[2191], то с венгерским королевичем Коломаном[2192], то с Даниилом[2193], то с Мстиславом[2194], то с другим королевичем Андреем[2195], наконец, опять с Даниилом[2196], — т. е. с тем правителем, которого в данный момент поддерживала община. Менялись князья, но на протяжении многих лет неизменным оставалось политическое положение бояр, если таковые сохраняли доверие и поддержку общины.

Было бы большой ошибкой видеть в боярах, подобных Судиславу Бернатовичу и Глебу Зеремеевичу, каких-то изменников, отщепенцев, противопоставивших себя галичанам в стремлении дорваться до власти. Приняв сторону королевича Андрея, они сумели убедить и галичан в необходимости такого выбора, доказав им свою правоту с той же очевидностью, как то было сделано на переговорах с Мстиславом Иначе нельзя было добиться от горожан поддержки нового князя, не говоря уже о самом принятии его на галицкий стол. Такая поддержка была особенно необходима в условиях, когда на галицкое княжение имелось сразу несколько сильных претендентов. И такая поддержка, несомненно, была реальным фактом: Андрей благополучно княжил в Галиче не один год. Когда же в 1230 г. Даниил Романович, улучив момент, попытался выбить его из города, то встретил вооруженный отпор галичан — «Галич затворился» перед ним, после чего «галичане и угры» вступили в бой с войском Даниила и вынудили его отступить. И только получив сильное подкрепление с Волыни и собрав войска мятежных галицких «пригородов», Даниил «обседе в силе тяжьсце» стольный град и таким путем принудил «изнемогших» галичан сдаться