Галицко-Волынская Русь - [157]
Смердами в Древней Руси называли пленников, посаженных на землю, инородной группой входивших в состав местного населения, плативших дань и несших различные повинности в пользу местной общины[2218]. Такая практика была издавна распространена и в Юго-Западной Руси. В конце XI в. теребовльский князь Василько Ростиславич вынашивал планы «переяти болгары дунайскые и посадити я у собе»[2219]. Как стремление увеличить число смердов-данников расценивают эти замыслы исследователи[2220].
Иногда подобной участи подвергались жители враждебной волости, ставшие жертвами межволостных конфликтов. Под 1171 годом Ипатьевская летопись сообщает, что в ходе войны владимиро-волынского князя Мстислава Изяславича с дорогобужским князем Владимиром Андреевичем первый захватил несколько погорынских городов — «пригородов» Дорогобужа — и «възведе городъ Шюмескъ и посла Володимерю»[2221]. Слова источника следует понимать так, что Мстислав вывел жителей города Шумска и послал их к Владимиру-Волынскому[2222]. Территория Погорынья тогда еще не входила в состав Владимирской волости[2223], и поэтому жители Шумска воспринимались как военнопленные, выведенные из своей земли и посаженные на новых землях, в чужой для них волости, — фактически они оказались на положении тех же смердов.
Летопись также изобилует примерами того, как волынские и Галицкие князья во главе своих полков воюют со степняками и, добившись победы, захватывают значительную военную добычу, в том числе и многочисленных пленников, которых потом уводят к себе[2224]. Во время одного из таких походов «толико взяша полона множьство, яко же всимъ Рускимъ воемъ наполнитися до изобилья: и колодникы, и чагами, и детми ихъ, и челядью, и скоты, и конми»[2225].
Во всех рассмотренных случаях речь идет о пленниках, насильственно переселенных в чужую землю и обращенных в рабство. Среди них могли оказаться и приграничные половцы, и «болгары дунайскые», и мятежные обитатели Понизья. Поэтому неудивительно, что галицкие смерды столь живо откликались на появление князей, опиравшихся на воинства половцев и понизовцев — Ивана Берладника и Мстислава Удалого. С другой стороны, дружба со смердами претендентов на галицкий стол едва ли могла понравиться самим галичанам, а, скорее, наоборот, должна была посеять в них разочарование и неприязнь, какие имели место в случае с обоими нашими героями.
Свою негативную роль в судьбе Мстислава Удалого сыграли и его военные неудачи. Ушли в прошлое те времена, когда славные галицкие полки под предводительством князя или воевод совершали победоносные походы далеко за пределы своей земли, завоевывая богатые трофеи, пленников и подчиняя Галичу чужие волости и города, как это было при «славном полками» Ярославе Осмомысле и «подобном гепарду» Романе Мстиславиче, подчинившем Киев и ставшем, по словам летописи, «самодержцем всей Руси»[2226]. Теперь Галичина сама стала ареной кровавых столкновений, терпя при этом неисчислимые бедствия. Постоянные войны, много лет подряд шедшие на территории Галицкой земли, многочисленные вражеские вторжения, разорение и гибель людей — таков печальный след, оставленный в земле «удалым» князем после десяти лет кровавой борьбы за галицкий стол и столь же неблагополучного княжения[2227].
Явно не в лучшем виде показал себя Мстислав и в битве русских князей с татарами на реке Калке. Его поступки вносили разлад в общие действия, послав вперед с войсками Даниила Романовича, он не поставил в известность об этом других князей «зависти ради», как выражается летописец, «бе бо котора велика межю ими»[2228]. К тому же Мстислав первым покинул поле битвы, спасаясь бегством: «преже всех перебеже Днепр» и «лодьи посещи»[2229]. Некоторые исследователи называют «удалого» князя главным виновником тяжелого поражения русских войск, гибели множества князей и «воев»[2230].
Крайне негативно воспринимали галичане постоянное использование Мстиславом в собственных целях половецких наемников — злейших врагов Руси. В период борьбы за Галич князь «наводил» половцев, чинивших «великое зло» земле: «…они же (половцы. — А.М.) бишася у града (Галича. — А.М.) половину дни и разыдошася по земли воевати, и много зла створиша, городы и села пожгоша, и, многь полонъ вземьше. поидоша»[2231]. Неудивительно, что от такого претендента галичане отбивались всеми силами сообща с венграми и другими союзниками[2232], предпочитая ему венгерского королевича.
