Галерея Миров - [39]
— Сгущенка есть. Одна.
— Давай.
— «Грифу»… последнюю сгущенку?!
— Мне кажется, это единственный способ его успокоить.
— Нет не единственный! — нервно усмехнулся Ив, похлопав по стволу автомата. — Ладно, щас найду…
Надо было видеть, с каким сожалением он открывал банку и отдавал ее Рон. В такие моменты обычно говорят «От сердца отрываю»…
— С ложечки будешь кормить? — хмуро пошутил Ив.
— Придется… — вздохнула Рон, доставая гнутую алюминиевую ложку из-за голенища сапога.
Влад действительно успокоился. Правда, когда сгущенки уже не осталось…
До этого весь напряженный, с подрагивающими мышцами, он теперь обмяк, безвольно растянувшись на полу… словно брошеная тряпичная кукла…
Рон посмотрела на него, и ей вспомнился Денис… Тоже лежал вот так… будто его небрежно бросили с высоты… тогда он уже умирал… от передозы той дряни… медленно… незаметно…
Зачем она спасла, «вытащила» его, Влада? Он не Денис. Как бы ей того ни хотелось. Похож. Внешне. Все на этом…
Зачем?.. Рон накрыла Влада одеялом… положила под голову свернутое второе… и отвернулась, чтобы не видеть, НЕ ВИДЕТЬ больше это лицо…
Просто похож. Внешне. И хватит себя обманывать!
Она поднялась с колен, несколько секунд простояла посередине комнаты глядя то ли на Ива, то ли сквозь него, неизвестно куда, и вдруг упала… навзничь… вот так резко кончились силы… вот так неожиданно навалилась усталость: шутка ли — спасти чью-то жизнь…
40
— Здравствуй, Сат.
— И тебе привет. Чего надо?
— Хотел с тобой поговорить. Пока ты в своем уме.
— Да, нас так много во мне одном, что иногда я теряю контроль. Прости.
— Ничего. Я за собой тоже такое замечаю иногда.
— Вас двое, нас миллиарды…
— Я как раз об этом и хотел поговорить. Я хочу разобраться, что происходит.
— А я нет. Иди куда шел.
— Сат, послушай. Ты старше меня, мне больше не у кого просить совета, понимаешь? Да, мне страшно, со мной что-то не так. Помоги мне. Пожалуйста. Ну что тебе стоит…
— Ладно, малыш. Раз уж ты так просишь…
— …что ты видишь, Сат?..
— Знаешь, не нравится мне то, что в тебе творится. Это как миры, столкнувлиеся на лету… Ты убил по-настоящему. Я не знал что это возможно…
— Но ведь ты…
— Я не убивал. Я пытался, бросил на это все силы, и всего лишь стер границы между своей душой и загробным миром, который вообще-то большой архив. Копии, копии, копии… Представь, миллиарды опытов миллиардов жизней. Я запутался, кто из них настоящий Сат… здесь есть Сат на первых ступенях Разума… Сат, вышедший в Хранители… и дальше, и дальше… И другие, которые не я совсем… Я считал, что, убив, поднимусь на уровень выше, но я не смог — ни убить, ни подняться. Слабó. А ты… ты нашел в себе силы преступить вечный запрет на соединение. Правда, никак не пойму, зачем тебе это было надо… и откуда столько силищи взялось… Береги себя, малыш. У тебя большое будущее. Если повезет.
— Мне так плохо… ты себе не представляешь… Если бы я мог… я бы разревелся…
— Человек… человек до глубины души… ха-ха… Все у тебя будет хорошо. Больше не приходи ко мне, понял? Я могу сорваться в любую минуту…
— Я понял. Спасибо, Сат. Прощай.
— Прощай, малыш…
41
Меня считали Богом. Мне молились. А теперь я сам молюсь. Верю, что есть кто-то выше, верю, как наивный ребенок. Детям не нужно доказательств. Они единственные, кто еще не разучился всему верить…
Мне одиноко и больно. Я устал бороться один, всем управлять и за все отвечать. Я не могу больше. Господи, защити меня, дай сил жить дальше… что мне нужно? Простое счастье: согласие с собой и единство с той, которую люблю. И понимание, наверно…
Прости меня, если сможешь. Я столько гадостей сделал в жизни. Где я, там обязательно боль, войны, смерть… Это, как шлейф, за мной тянется. Я всем делаю плохо. Даже тем, кого люблю… и тем, кто меня любит… Иногда мне кажется, что если бы не я, мир был бы намного лучше. Моя ли это вина?
Просто я повзрослел раньше. Сначала она меня вытянула в Хранители, когда я был еще не готов. Теперь, через цикл, когда старше я, я вытянул ее. Ей бы еще пару десятков жизней пожить нормально, вырасти… а я… Я не Разумом думал, нет. Вообще черте чем. Я ей сделал плохо, да всем вообще… из-за того, что было плохо и одиноко мне. И мне не лучше сейчас. Совесть устроила настоящую пытку…
Я убил. За нее. Я мыслил, как человек. А люди думают, что жизнь дается лишь однажды, и потому так ее берегут… Вот и я туда же…
Я сам чуть не погиб. За нее…
Я не дам ей умереть… что я говорю… совсем с ума сошел… Они все смертны… опять чушь несу, ведь смерть — это не настоящая Смерть… это условность… у людей. И она, эта смерть — штука естественная… и ничего ужасного в ней нет… Я понимаю и не могу понять…
Боже… Помоги мне, пожалуйста… я хочу стать лучше. И понять то, что должен… Я буду стараться. Сделаю все, что в моих силах, чтобы хоть как-то загладить то, что натворил…
И спасибо тебе за все. Кто я без тебя? Ноль. Совсем недавно это понял. Я просто заблудившийся ребенок, которому кто-то догадался дать оружие и отправил в бой…
42
…я видела сон, еще когда мне было тринадцать. Тогда мое измученное долгой болезнью тело билось в лихорадке на полу, а душа блуждала где-то на задворках миров, куда не ступала никогда нога шамана…
Ни ростом, ни, судя по взгляду, опытом, ученик миродержцев не отличался, НО: на груди у него на какой-то бестолковой веревочке болтался крупный харуспекс с ОТКРЫТОЙ лицензией. Есть о чем задуматься…
В отличие от отца, Карина Каргилл очень уважала древние сказания и всегда обращалась к ним. Так вот, сразу в нескольких из них упоминалось это сияние, не угасающее ни днем, ни ночью. Там говорилось, что все харуспексы образовались из остывшего вулканического стекла: оно почернело, когда жар вулкана угас. Но были и такие, что сохранили в себе этот первозданный жар… Красный глаз, Горящий Обсидиан, Око войны — много имен давали одному и тому же явлению, но ни одно из них не было добрым, словно светящиеся изнутри камни прокляты.
Поначалу Кангасска окружала только темнота. Воздух же был неподвижен. Но совсем скоро потянуло сквозняком и появился первый цвет. Светился сам обсидиан. Дымчатый, весь в туманно-белых прожилках, он был здесь всюду. И обсидиановые пещеры, вопреки названию, напоминали скорее величественные дома Странников — с высокими купольными потолками и причудливыми наплывами по стенам. Здесь было красиво… и отчего-то невероятно спокойно.
Университет магии назывался — ни больше, ни меньше — Небесной Цитаделью. Огромный замок не спеша летел по небу, окруженный витиеватыми облаками водяного пара. Вид до горизонта — из каждого окна, причем каждый день новый. Два миллиона студентов были настоящими кругосветными путешественниками и за время обучения (от 5 до 15 лет, в зависимости от кафедры) успевали облететь чуть ли не весь мир.
Это дневник сказочника. Бальгар — 18-летний парень, студент биофака, но у него есть особый талант — находить в событиях обычной жизни ключи к сказкам. Очень рекомендуется тем, кому мир кажется скучным и безнадежным. Окрыляет.Этот мир был околдован нефритовой осенью. Здесь затихали птицы перед последней прощальной песней, прежде чем улететь; а цветы здесь не вяли, а таяли, как туман. Листья же вяли… и пахли зеленым чаем… На траве лежал крылатый человек…
Аннотация: Заключительная часть, где заканчивается Зимняя Веда и начинается Весенняя.
(+) Собрание фантастических произведений в 21 томах. … В пятый том «Миров Гарри Гаррисона» включены три романа: «Чувство долга» (1962), «Чума из космоса» (1965) и «Фантастическая сага» (1967). … © 1993 Издательская фирма «Полярис», оформление, составление, название серии … …
(+) Собрание фантастических произведений в 21 томах. … В второй том «Миров Гарри Гаррисона» включены два романа из цикла «Стальная Крыса»: «Рождение Стальной Крысы» (1985) и «Стальная Крыса идет в армию» (1987). … © 1992 Издательская фирма «Полярис», оформление, составление, название серии … …
Американского летчика, совершающего воздушный налет на питающие фашистскую Германию горючим нефтяные скважины Плоешти во время 2-й мировой войны, заносит во времени вбок, в параллельный мир, где … отсутствует американский континент. Так что миграция индейских племен была направлена не на восток, через Берингов перешеек, а на запад, в Восточную Европу, и река Днепр называется в этом мире Огайо (на ирокезском «красивая»), а Венгрия — Дакота. Как обычно, Фармер демонстрирует в этом романе недюжинное знание истории, мифологии и филологии.
Осваивать космический фронтир в другую галактику по доброй воле не отправится ни один житель Земли. Придется использовать проверенный Диким Западом и Австралией рецепт: выслать туда отбросы общества, насильников, наркоторговцев, убийц и грабителей. Сильные выживут, пооботрутся и, глядишь, пригодятся родной планете. Теперь проклятые и изгнанные возвращаются, чтобы подчинить себе империю двух миров. Только вот если на Киллиболе миновало от силы полтысячи лет, то на Земле и Луне — больше миллиона...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Смерть. Мы должны сказать спасибо Криофонду, что забыли значение этого слова. Смерть — так наши предки называли заморозку без возможности разморозки. Сон, от которого нет пробуждения. В начале третьего тысячелетия победа над болезнями и смертью считалась одной из главных целей науки. На рубеже XXI–XXII веков эта цель была достигнута. Мы получили пренебрежимое старение и частоту несчастных случаев в рамках статистической погрешности. Но эффект этого великого открытия оказался неожиданным…» Победитель специальной номинации «Особое мнение» на НФ-конкурсе «Будущее время» 2018 г.
Аннотация: Предыстория «Галереи миров». Что было до Зимы. (можно читать как до, так и после первой части — это не имеет значения)