Галактическая баллада - [59]

Меня разбудили звуки фанфар, идущие от стены-экрана, и первое, что я увидел, продрав глаза, была широкая доброжелательная улыбка Супердоора. Мои превениане и хозяева проснулись раньше. Они уже ели утреннее сексаблюдо, глядя с улыбкой в лицо Доора и тихонько разговаривали, не шевеля губами. Только взрывы на экране время от времени прерывали их разговор. Я вслушался и он показался мне странным: Ртэслри спрашивал Юй Оа, когда был построен Храм Статус-кво.

— Сразу же после вашего первого посещения, — ответил Юй. — Если помните, идея Храма уже витала в воздухе… С тех пор ничего не изменилось, кроме нескольких подробностей, связанных с растущей опасностью со стороны Ни Гил.

— И за все это время никакой девиации? — воскликнула Лала Ки. — Но прошло ведь уже около двух эргонских веков!

Черт побери, сказал я себе, и эргонцы такие же долгожители, как и превениане. Эти существа играют веками, как мы минутами. Идя на встречу, они, наверное, поглядывают на часы, но не паникуют, опаздывая на один или два века.

— Напротив, — сказал Юй Оа. — После построения Храма девиации временно увеличились. Известно ведь, чем точнее определено направление движения, тем более вероятными становятся и отклонения. Сами знаете, Нала Ки, если вы пойдете по канату без предварительной тренировки, вы непременно упадете… Впрочем, в последнее время девиации были сведены до минимума. Особенно после введения гастрономической декады.

— Но почему? — наивно спросила Дала Ки.

— Из-за опущения головного мозга эргонца к желудку. Даже у тех, кто его сохранил на прежнем месте, отклонения являются редким явлением.

— Естественно, — кивнул Ртэслри. — Это видно по уличному движению.

Я ничего не понял из этого загадочного диалога. Поздоровавшись, я сел, чтобы съесть свое утреннее сексаблюдо. На экране показывали вечернюю программу, только в сокращенном виде. Юй Оа любезно объяснил нам, что программа — только одна на всю декаду и все смотрят ее по три раза в день утром, в обед и вечером для того, чтобы лучше ее усвоить.

— Но какое же время остается вам для работы? — удивился я.

— О, наши сутки содержат пятьдесят три часа восемь минут и пять секунд. Для всего есть время. Видеоэкрану мы посвящаем лишь двадцать часов… Но, пора идти. Пока вы спали, я попросил разрешения у робото-доора Прим посетить сегодня Пантеон интелохахохов и Зоопарк Фелисите. Вас будет сопровождать моя супруга, потому что rt сегодня работаю. Буду ждать вас в Пантеоне. И не забывайте, что вы мои родственники из Йы Уа.

Юй Оа быстро вышел. А чуть позже мы с Ртэслри и Лала Ки, в сопровождении мадам Оа, направились в

Пантеон интелохахохов

В сущности, переводя таким образом название места, куда мы направлялись, наши интерпланетные дешифраторы были не совсем точны. Гораздо живописнее оно звучало на описательном языке эргонцев: «Большой каменный саркофаг, населенный охахохами-интеллектуалами, которым разрешено думать и изменять материю с целью достижения ее неизменности, и редуцировать ее движение до состояния абсолютного покоя как на Эргоне, так, по возможности, и во всей Вселенной». Но я понимал до некоторой степени затруднения наших дешифраторов. Ни одно краткое определение на земном или превенианском языке не смогло бы вместить все смысловое богатство этого названия. Кроме того, дешифраторы явно, хотя и ошибочно, ассоциировали саркофаг с пантеоном, а слово «интелохахохи» использовали просто для большей лаконичности.

Надо сказать, что к Пантеону интелохахохов мы направлялись, предварительно преисполненные страхопочитания. Мы отказались от летящего сундука, который предложила нам мадам Оа, для того, чтобы лучше узнать Фелисите.

Над столицей светились одновременно два оранжевых солнца — одно на закате, другое — в своем зените. У воздуха был чудесный апельсиновый цвет. На апельсиновом небе плавали круглые апельсиновые облачка, прозрачные здания блестели апельсиновым блеском, и все походило на веселый детский рисунок, увеличенный гигантским объективом. Даже те редкие фелиситеане и фелиситеанки, которые чинно двигались по улицам, ведя за руку маленьких фелиситеанчиков, уча их ходить по прямым коричневым дорожкам, казалось, были одеты в апельсиновую кожуру — настолько ярким был свет на этой планете. Иногда какой-нибудь фелиситеанчик, видимо, еще не обученный, выскальзывал из родительских рук и, громко смеясь, бросался к желтому пространству между дорожками, но сразу же ближайший кибер настигал его. Мигая многочисленными зелеными видеолинзами и ласково крутя хвостом, разумная металлическая собака осторожно хватала мальчугана за одежду и относила его родителям — при этом не забывала им напомнить, что необходимо лучше заботиться о своем наследнике. Родители смущенно улыбались. Эта идиллическая картина настолько тронула меня, что я и не заметил, как сам перешагнул через коричневую дорожку. Кибер, который помогал водворять меня обратно, какое-то время разглядывал меня своими линзами. После чего внезапно закрыл их и отстал.

— Землянин, — тихо сказала мадам Оа, не переставая улыбаться, как того требовал порядок Фелисите, — наденьте сомбреро, наши солнца плохо влияют на вас.