Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии - [99]
Иосиф был робок с женщинами, по складу характера у него не было легкости для галантного общения и незначительного разговора. Но у него было редчайшее счастье для кронпринца: он глубоко влюбился в женщину, которую родители выбрали для него. Изабелла Пармская была действительно достойной внимания девушкой, красивая, умная, сердечная и в совершенстве подготовленная для роли супруги короля. Вместо сентиментальных романов она читала Боссю[342] и Джона Ло[343]. Ее письма показывают удивительно ясное понимание политической ситуации ее времени. Она очень старалась очаровать своего неловкого молодого супруга, выманить его из себя и порадовать его своим обществом. «Нужно всегда говорить ему правду обо всем, — написала она однажды, — и встречать его мягко и нежно». Императорская семья была в восторге от Изабеллы, а Иосиф, серьезный молодой человек, который целиком углубился во французских философов, был совершенно очарован ею.
И, хотя она была почти совершенной супругой для Иосифа, но не он завоевал ее глубочайшее расположение, а его сестра — Мария Кристина[344], называемая в семье Мими. Обе принцессы были одного возраста, обеим было восемнадцать. Темноволосая итальянка и белокурая австрийка прогуливались вместе в парке Шенбрунн, поверяли друг другу бесконечные тайны, вместе пели и музицировали, писали портреты одна с другой и обменивались длинными интимными любовными письмами, хотя и встречались ежедневно. Когда императрица говорила с Мими об Изабелле, она называла ее «Ваша любимая другая половина».
Изабелла писала Мими: «Я снова пишу Вам, жестокая сестра, хотя я только что рассталась с Вами. Я не могу вынести и ждать еще дольше, чтобы узнать свою судьбу и услышать, считаете ли вы меня человеком, который достоин Вашей любви, или Вы хотите швырнуть меня в реку. Я не могу думать ни о чем другом, кроме того, что я глубоко люблю Вас. Если бы я только знала, почему это так, потому что Вы так беспощадны ко мне, что Вас, собственно говоря, не стоило бы любить, но я не могу ничего с собой поделать».
И чуть позже: «Мне говорят, что день начинается с Бога. Но я начинаю день с мыслей о предмете моей любви, потому что я непрерывно думаю о Вас».
Одновременно с этой страстной дружбой красивую молодую жену Иосифа охватила глубокая меланхолия: письма Изабеллы раскрывают растущую смертную тоску. Нет никаких доказательств того, что Иосиф заметил за ней что-либо необычное, но друзьям и своей камеристке она заявила, что она скоро умрет и добавила, что и ее маленькая дочь, Мария Терезия[345], которую она родила Иосифу, недолго будет находиться на этой земле: «Смерть хороша, — писала она. — Никогда я не думала о ней больше, чем теперь. Все пробуждает во мне желание вскоре умереть. Бог знает о моем желании покинуть жизнь, которое ежедневно оскорбляет его. Если бы позволено было самой убить себя, я бы уже сделала это».
И снова: «Я могу сказать, что смерть говорит со мной отчетливым тайным голосом. Вот уже три дня я слышу этот голос».
Определенно, не было нужды искать смерть: в семье XVIII столетия она никогда не заставляла долго себя ждать. Когда Изабелла была уже три года замужем и беременна вторым ребенком, она заболела оспой. У Иосифа, благодаря его детской болезни, был иммунитет против оспы, он дежурил, полный отчаяния, у постели любимой жены, состояние которой день ото дня становилось все хуже. Она умерла в ноябре 1763 года, в возрасте двадцати одного года.
Иосиф писал отцу Изабеллы: «Я потерял все. В глубочайшей печали, подавленный, я едва ли знаю, жив ли я. Какая ужасная разлука, переживу ли я ее? Да, конечно, но только для того, чтобы всю мою оставшуюся жизнь быть несчастным».
Следующей весной, когда он поехал во Франкфурт, чтобы быть коронованным и стать Римским императором, он был, должно быть, самым несчастным молодым королем, который когда-либо преклонял колени, чтобы принять корону.
Официальный траур еще не совсем закончился, когда его мать уже ковала новые планы женитьбы: помазанник и престолонаследник обязательно должен был произвести на свет наследников. Полный скорби, юный вдовец поначалу отказывался, в конце концов, пошел на уступки и безучастно рассматривал немногих, сплошь безобразных католических принцесс, которые для него могли приниматься в расчет.
Его второе бракосочетание с баварской принцессой Йозефа[346], сестрой короля Баварии, состоялось в 1765 году в Шенбрунне. Это было все что угодно, но только не веселая свадьба, хотя императрица сделала все возможное. Даже жители Вены, всегда оживленные по такому поводу, не смогли создать праздничное настроение. Невеста была на два года старше, чем жених. Циники шутили, что король Баварии надул Габсбургов и прислал им вместо своей сестры свою тетю. Йозефа была не только неловкой и совсем не умной, она была лишена всякой красоты: все ее лицо и тело были покрыты гнойничками цинги. Семья игнорировала ее, за исключением императора Франца, который был приветлив со всеми.
Что касается Иосифа, то он не мог выносить свою законную жену. Он велел убрать балкон, который соединял оба их апартамента и в остальном проводил в путешествиях столько времени, сколько было возможно. Иосиф писал своей матери: «Извините, что я не пишу своей жене. Нет ничего, что я хотел бы ей сказать, ветер и дождь не могут дополнять друг друга».
