Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии - [100]
И добавлял дальше: «Хотят, чтобы у меня были дети. Как они у нас могут быть? Если бы я мог прикоснуться кончиком пальца хотя бы к крошечной части ее тела, не покрытой гнойниками, я бы попытался иметь детей».
Меланхоличная и подолгу прихварывающая, несчастная Йозефа проводила дни, проходя курсы лечения среди минеральных источников неподалеку от Бадена. Во время ужасной эпидемии оспы в 1767 году Йозефа заразилась болезнью в ее злокачественной форме и умерла в течение нескольких дней. Мария Терезия, полная сострадания, сидела в последние часы возле постели молодой женщины, при этом сама заразилась оспой и была так близка к смерти, что ей дали предсмертное святое причастие. Но она снова поправилась: чтобы ее убить, нужно было нечто посильнее, чем оспа.
Это десятилетие между 1760 и 1770 было для императрицы ужасным. Ее любимый сын Карл[347], очаровательный юноша 16 лет, умер от оспы так же, как и нежная двенадцатилетняя Иоганна. Обе жены Иосифа умерли от оспы, а в середине десятилетия Мария Терезия сама стала вдовой.
Несмотря на это, посреди всей этой бесконечной печали, она продолжала заниматься планами замужества.
Старшая дочь, Мария Анна[348], которая от рождения была калекой, была предназначена матерью для монастыря.
Вторая дочь, Елизавета[349], была настоящей красавицей и прирожденной кокеткой. «До тех пор, пока она нравится кому-то, солдат ли это, швейцар или князь, она довольна», — написала однажды мать Йозефе. При дворе все были убеждены, что Елизавете предстоит блестящая партия, возможно, с одним из царствующих монархов. Императрица отклонила предложение бывшего короля Польши Станислава, предполагая наверняка, что для Елизаветы найдется что-нибудь получше. Когда король Франции Людовик XV потерял жену, то казалось возможным закрепить французско-австрийский альянс, заключенный Кауницем, еще и женитьбой стареющего монарха на цветущей юной Елизавете. Елизавета как раз танцевала на балу во дворце в домино, украшенном вышитыми лилиями.
Осенью 1767 Елизавета тоже заболела оспой. Рассказывали, что когда девушка заболела, она попросила зеркало, чтобы в последний раз увидеть свое красивое лицо. Правда, Елизавета не умерла, но когда она снова посмотрела в зеркало, то ее лицо было так обезображено, что все следы былой красоты были разрушены. Ее женихи разбежались. Сладострастный король Франции коварно подослал придворного художника, который должен был написать ее портрет; приготовления к свадьбе были отменены.
Елизавета, обезумевшая от горя, призвала врачей и знахарей и пробовала лекарства и мази. Когда, наконец, стало ясно, что она была проклята, на всю жизнь остаться незамужней, Мария Терезия предложила ей единственную жизнь, которая была возможна для принцесс — «инвалидов», и для младших сыновей — церковь. Елизавета продолжала жить в императорском дворце Хофбург, имея титул настоятельницы «Ордена для пожилых дам» в Инсбруке, старая дева с испорченной жизнью, злая на весь мир и сломленная судьбой.
Резвая, привлекательная Мария Кристина, прозванная Мими — третья дочь — была любимицей матери; ей все время удавалось обвести императрицу вокруг пальца. Родители хотели обручить Мими с французским герцогом фон Шабли, но Мими энергично вступилась за выбор своего сердца — герцога Альберта Саксонского, молодого человека, у которого не было ни состояния, ни шансов получить трон. Она настояла на своем, и это было очень счастливое супружество. Ее супруг, мужчина с изысканным вкусом, был самым любящим мужем и зятем.
Между тем, пришло время строить планы и для младших детей. Маленькая Йоанна[350], которая умерла в возрасте 12 лет, уже была помолвлена с Фердинандом[351], ребенком из королевского дома Неаполя, младшим сыном Бурбонов — королей Испании. Мария Терезия, которая не хотела, чтобы центральное итальянское королевство выскользнуло из рук, поспешила вместо ее сестры обручить с Фердинандом другую дочь, нежную, прелестную Йозефу.
О мальчике — монархе Неаполя — до Венского двора дошли чрезвычайно тревожные слухи. Старший брат Фердинанда был слабоумным, а сам Фердинанд до того безнадежно мало был одарен духовно, что его отец решил пока не подвергать его суровому воспитанию. Он едва мог читать, говорил только на неаполитанском диалекте и не думал ни о чем, кроме как об охоте и играх на воздухе.
Йозефа дулась при упоминании о женитьбе, но мать видела свои обязательства вполне ясно. Она строго писала воспитательнице Йозефы: «Я рассматриваю Йозефу, как жертву политики, и если она исполнит свой долг по отношению к супругу и Богу, я буду довольна. Я надеюсь, моя дочь не будет эгоистичной, у нее есть склонность к этому».
В октябре 1767 года состоялась подготовка к отъезду Йозефы. Ее приданое, включая сто платьев из Парижа, было готово, и в Вене толпились свадебные гости. Йозефа родилась в день именин своего брата Иосифа и была его маленькой любимой сестрой. Он обещал проводить ее во время «путешествия невесты» до Флоренции. Среди гостей, которые приехали на свадьбу в Вену, был также Леопольд Моцарт, а его маленький сын Вольфганг должен был исполнить на сцене музыкальное произведение для хора.
