Г. В. Флоровский как философ и историк русской мысли - [75]

Флоровский так и не осуществил своего возникшего еще в юности плана создания концептуально и содержательно целостной истории русской мысли. Все его работы на данную тему, включая «Пути русского богословия», — скорее подготовительные «леса» к этой постройке, чем она сама. Объяснения тому могут быть разные. Думается, что полномасштабной реализации замысла Флоровского помешала специфика его собственной методологии, а точнее, изъяны последней. Именно «сыростью» методологии могут объясняться такие недостатки работ Флоровского по истории русской мысли, как отсутствие четкой композиции, избирательность и непропорциональность в освещении материала, однообразность его истолкования, импрессионистичность характеристик, нередко переходящая в субъективизм и тенденциозность.

Очевидно, эта методологическая слабость связана с некоторыми общефилософскими заблуждениями Флоровского, блокировавшими, в конечном счете, творческое развитие не только его историко–философской работы, но во многом и всей мыслительной деятельности. Имеется в виду та радикально спиритуалистическая позиция Флоровского, которая заставляла его закрывать глаза на многие важнейшие измерения человеческого бытия — социально- культурные, политические, экономические. Флоровский выносил эти темы за скобки, считая любую озабоченность социальной проблематикой проявлением «утопизма». В то же время он не мог не понимать, что социальные проблемы требуют своего осмысления и решения, и попытался подойти к этому с точки зрения принципа «историзма», однако ему не удалось предложить здесь сколько‑нибудь внятного и убедительного учения, и его апелляция к «историзму» осталась во многом лишь декларативной. Не только социальная философия, но и социально–исторический анализ оказался достаточно слабым звеном в построениях Флоровского. Поэтому неудивительно, что он не смог найти более плодотворную историко–философскую методологию и создать более фундаментальную историю русской мысли.

Конечно, и применяемый Флоровским метод религиозно- психологической интерпретации по–своему интересен и продуктивен. Но когда он абсолютизирован, историко–философское исследование приобретает черты дурной мистификации. «В религиозных движениях, — писал Флоровский, — стараются открыть их социальную основу. Но не были ли, напротив, социалистические движения направляемы религиозным инстинктом, только сле- пым?!»^[415]. Такой безапелляционный религиозный редукционизм с не меньшим основанием можно назвать слепым, и он ничем не лучше вульгарного экономического детерминизма. Любой редукционизм безжалостно рассекает жизнь, превращает ее в жертву доктринерства. Поэтому трудно признать вполне оправданным пафос тех, кто, по меткому выражению А. И. Плигузова, стремится «загородиться от тени Карла Маркса тенью отца Георгия Флоровского»^[416].

Разумеется, сказанное не отменяет значимости работы по историко–философскому изучению, а также научной публикации наследия Флоровского — видного участника общественной жизни русской эмиграции, яркого продолжателя традиций русской и мировой философско–богословской мысли, оригинального ее историка и истолкователя, оставившего, наряду с другими выдающимися учеными и мыслителями ХХ века, заметный вклад в тезаурус русской культуры.

Научное издание

Черняев Анатолий Владимирович

Г. В. Флоровский как философ и историк русской мысли

Утверждено к печати Ученым советом Института философии РАН

Художник Н. Е. Кожинова Технический редактор Ю. А. Аношина Корректор А. А. Гусева

Лицензия ЛР № 020831 от 12.10.98 г.

Подписано в печать с оригинал–макета 09.12.09.

Формат 60х84 1/16. Печать офсетная. Гарнитура Times New Roman.

Усл. печ. л. 12,5. Уч. — изд. л. 10,79. Тираж 500 экз. Заказ № 045.

Оригинал–макет изготовлен в Институте философии РАН Компьютерный набор автора Компьютерная верстка: Ю. А. Аношина

Отпечатано в ЦОП Института философии РАН 119991, Москва, Волхонка, 14, стр. 5

Информацию о наших изданиях см. на сайте Института философии: iph.ras.ru