Фурманов - [22]
Пребывание в армии, в гнетущей обстановке санитарного транспорта со всеми его интригами и закулисными сплетнями становится невыносимым для Фурманова.
Он чувствует, что настоящая жизнь не здесь. Часто вспоминает он об Иваново-Вознесенске, о родном городе ткачей. Встретиться бы опять с ними, поговорить по душам, помочь в их справедливой борьбе.
Он получает письма с родины. Из Иваново-Вознесенска, из Кинешмы, где живет старшая сестра Соня. Там создаются новые рабочие организации. Он может помочь там своими знаниями. Может и должен. Там его ждут. Там назревают настоящие, большие события. Но он поедет туда не один С ним будет его друг, его невеста, его будущая жена Ная.
Свою совместную жизнь Дмитрий Андреевич и Анна Никитична не скрепляли официальным венчанием. Но в архиве Фурманова сохранился любопытный, наивный, несколько сентиментальный и трогательный документ — конституция их супружеского союза:
«Мы сходимся свободно, полные взаимной любви и уважения. Сходимся потому, что в жизни порознь не нашли полного счастья. Сходимся для того, чтобы это счастье найти в совместной жизни — на общих принципах во имя общих идеалов. Мы сходимся для того, чтобы полнее осуществить свою любовь при наличии полной свободы, сходимся для упорной активной работы на общественном поприще во имя блага трудового люда… Мы не обременяем себя условностями мещанских правил и приличия бракосочетания. У нас нет сговора, нет венчаний, кроме этой добровольно устанавливаемой для себя конституции… Ная, Митяй… 1915 год…»
И в эти же дни Фурманов записывает в дневник:
«…Я горжусь твоей душой — отзывчивой и доброй. Она богата возможностями, и я постараюсь заполнить ее самым драгоценным материалом… Если будем трудиться — мы… многого добьемся вместе… Не уставай и не падай духом…»
…Наконец приказ о демобилизации добровольца брата милосердия Фурманова подписан.
26 октября Дмитрий делает последнюю «фронтовую» запись в дневнике:
«Я накануне отъезда. Завтра ночью… еду на родину заниматься с рабочими… В душе и гордость и восторг… Там с рабочими — я у литературы. Не пошел бы я к ней от горячки, но от такого застоя бегу с радостью…
Может быть, одну бурю сменит другая, и я сам умчусь в этом новом вихре, в водовороте, еще более неудержимом и страстном…»
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Иваново-Вознесенск, казалось, совсем почернел от фабричной копоти и гари. Всюду встречались суровые, измученные лица рабочих, особенно женщин, у которых мужья и сыновья находились на войне. В рабочих поселках: Рылихе, Голоданхе, на Ямах, нищета выпирала изо всех щелей. У мусорных ям в поисках пищи копошились дети. Однако не только эту беспросветную нищету разглядел Фурманов в родном городе. Всюду слышался глухой ропот, всюду совсем уже открыто проклинали войну, осуждали царя-батюшку и его министров. Казалось, достаточно одной спички, чтобы вспыхнул очистительный пожар.
Конечно, в этих условиях нечего было и думать о продолжении учебы в Московском университете. Он нужен был здесь, в родном городе ткачей. Он чувствовал, что скоро, очень скоро произойдет взрыв, наступит какая-то решительная перемена, способная обновить все на свете. Хотя в те дни он еще совсем смутно представлял себе, какой характер будет носить это обновление.
Он записал в дневник 8 ноября:
«Я окреп, я воскрес духом… Вера в себя не должна умирать ни на единый миг… Громко, смело зову молодую свою жизнь на яркий солнечный путь. Там радость, там праздник, там гордость от осознанной и объявленной силы. Слава тебе, живая вера в живой источник живой души…»
Ненависть к прогнившему царскому режиму повсюду растет с каждым днем. Сотни тысяч «кормильцев» гибнут на фронтах кровопролитной бойни.
Села без мужчин. В городах — ни топлива, ни хлеба. Огромные очереди. Полный развал транспорта, чудовищное взяточничество, полицейские бесчинства. Самые неприкрытые измены и предательства в высших сферах. Растет народное возмущение.
Правящие круги мечутся в предчувствии назревающего взрыва. Гроза приближается.
11 ноября 1916 года председателем совета министров назначается реакционер и вешатель А. Ф. Трепов. Это вызывает всеобщее недовольство. Валы возмущения докатываются от Петрограда до Иваново-Вознесенска. Живо реагирующий на все события Фурманов пишет:
«Предсмертная агония. Это агония, разве вы не видите, это отчаянная и последняя попытка — назначение Трепова. Разве не знаменательно, что Милюков с думской трибуны так открыто говорил о государыне? Глупость или измена — этот роковой вопрос давно взбурлил непокорные массы…»
Бесконечные аресты в Петрограде и Москве. Тюрьмы полны политическими заключенными… Но истинные революционеры — большевики не падают духом. Вера в грядущую, уже близкую, совсем близкую революцию воодушевляет их.
Сотни весточек перелетают через линию фронтов, доходят до швейцарского города Цюриха, до маленькой, скромной квартиры, где живет вождь революции Владимир Ильич Ленин.
С каким волнением читает он каждое письмо с родины!
«Дорогой друг! — пишет он Инессе Арманд. — Получили мы на днях отрадное письмо из Москвы… Пишут, что настроение масс хорошее, что шовинизм явно идет на убыль и что наверное будет на нашей улице праздник…»
Рассказы о молодежи, в героическом времени периода гражданской войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.