Фуга с огнём - [47]

– Василий, – вот за что уважают все дворника Харитона, так это за трезвость и вежливость. – Вы ключи обронили там, во дворе. Возьмите, – протянул их.

– А что вы тут делаете? – удивилась Нина. – Спасибо!

– Не спится, – пояснил Харитон Васильевич, добывая папиросы. И тут только Василий заметил, что дворник нёс тонкую, длинную удочку. – Погулять захотелось. И мне, и Борьке. Дай, думаю, рыбку половлю. Вы сможете дойти, Нина? Вы хромаете?

– Нет, всё в порядке, справлюсь, – заверила та, и стояла, рядом с Василием, и смотрела, как дворник и его ротвейлер исчезают в темноте – позади, в чаще ботанического сада. – Вася, я не сплю? Это на самом деле он?

– Он, – Василий тоже не мог отвести взгляда. – Только мне теперь кажется, что это не совсем дворник.

– Хватит! – решительно заявила Нина и поцеловала его в щёку. – Мы выбрались, да? Всё, домой и спать-спать-спать! Нет, сначала – есть!

– Слушай, я не верю всё ещё, – призналась Нина, едва дверь захлопнулась за ними. – Смотри! Ужин готов, компьютер включен! Так всё и было, когда… когда меня…

– Всё хорошо, – Василий обнял её, сам не вполне ещё веря тому, что вокруг снова привычная реальность. – Ну, кто первый в душ?

– Я! – и она убежала в комнату – за халатом – и сразу же назад.

Василий подошёл к компьютеру и тронул мышку, чтобы включить экран.

– Идём, – он взял её за руку. – Идём домой. Всё кончилось. Мы победили.

Так и сел на стул, прочитав последние строки. Если верить редактору, книга выросла чуть не на сорок страниц, пока их тут не было. Скользнул взглядом вверх – и увидел там их, с Ниной, разговор. Там, в беседке. Ну и описание всего, что сделал. Почти слово в слово.

Несколько секунд боролся с желанием стереть, всё стереть, закрыть и забыть. А компьютер – сломать. Но малодушие и страх прошли.

Василий улыбнулся, сел… и добавил ещё две строки. Два коротких абзаца. А потом, ниже, написал крупными буквами слово из пяти букв. Которое всегда писал крупными буквами.

20

– …И я с уверенностью могу сказать, что судьба российского киберпанка теперь в надёжных руках, – Кальяненко, под аплодисменты зала вручил Василию диплом и золотую статуэтку. – Удачи вам, Василий, на этом пути! – и пожал Василию руку.

Василий сам не очень помнил, что сказал залу. Помнил только, что спустился, и рядом стояла довольная Нина, и Кальяненко стоял поодаль, и слепили вспышки, и вокруг с восторженными лицами стояли люди – у каждого в руках был экземпляр «Валентности».

– Василий, – его подёргали за рукав, и Василий чуть не подпрыгнул, узнав голос. – Мои поздравления!

Муза. Всё ещё толстая, и в очках. Но и джинсы, и свитер очень даже приличные и вообще выглядит стильно! И почти без веснушек!

– Разрешите вас познакомить, – Василий отступил на шаг. – Нина, моя невеста. Муза…

– Муза Аполлоновна, – Муза улыбнулась, осторожно пожала руку Нине и, незаметно для остальных, показала Василию кулак. – Я литературный агент Василия.

– Он много о вас рассказывал, – Нина обрадовалась. – Так это вы оставили те рецепты? Да? Можно вас на минутку?

Василий закатил глаза, и заметил, что Нина, увлекавшая Музу куда-то в сторонку, тоже показала ему кулак – за спиной.

– Ну, Василий? Какие планы? – Кальяненко, явно довольный всем происходящим, проводил обеих взглядом. – Новый роман? Я слышал, вы уже пишете?

– Уже, – подтвердил Василий, уже совершенно автоматически ставящий автографы. – Но пока не скажу, о чём.

Кальяненко рассмеялся и добыл свою знаменитую трубку.

– Хорошо, я подожду. А заезжайте в гости! Все заезжайте! Хоть сегодня. Заодно и отметим!

…Ему не сразу удалось найти уголок, где мог постоять в относительном спокойствии. Там он вновь добыл тот баллончик, встряхнул – внутри ещё что-то есть – и долго стоял, глядя на урну неподалёку. Не сразу решился, но – решился. Вначале сорвал ярлык, потом выбросил сам баллончик. Всё. Дома и так есть «трофеи» – одежда, в которой они вернулись, портфель, ключи непонятно от чего, прочая мелочь. И хватит. Мы победили, это главное.

Он слышал, как Нина о чём-то оживлённо говорит с Музой неподалёку, а сам стоял, глядя на то, как за окном идёт снег – первый снег в этом году – и думал только одно: я дома. Дома. И это всё на самом деле.

Фуга с огнём

Экспозиция

1

Менее всего я чаял встретить графа Толстого, Льва Николаевича. Так бы и внимания не обратил: прогулки по «Пентагону» не доставляют особого удовольствия, но – порой приходится появляться в этом логове чиновников. Шёл по коридору, за очередной подписью, да и прошёл мимо кабинета. И заметил – боковым зрением.

Вздрогнул даже. Граф словно сошёл со страниц хрестоматии. Не в суконной-посконной одежде, нет: в элегантном сером шалоновом сюртуке и строгом галстуке, но всё прочее – как в учебнике. Длинная борода, лучащиеся участием глаза, с затаившейся в них искоркой мудрости.

Мать честная!

Я посмотрел на табличку. Та самая дверь, сюда мне и нужно. И что тут делает этот ряженый? Готовится к конкурсу двойников исторических личностей?

Слух словно включили. Граф всё это время говорил по телефону. И телефон старинный, как в фильмах про революцию! То есть, под старину – видно, как тяжела трубка, и как приятно держать её; аппарат для господ, сразу показывает: с хозяином надо считаться.