Фуга с огнём - [46]

Нина держалась так, что самому Василию стало завидно. Ясно, что испугана, но на лице – решительность.

– Нам надо спрятаться в той области и вдохнуть этот газ, да? И всё пройдёт?

– Не начнётся, – поправил Василий. – И уже не сможет начаться, это ингибитор, он долго действует. Даже если снова заставят принять TX-12, уже ничего не будет. Я очень надеюсь, – добавил он.

Они дошли до калитки – за ней небольшая вахта – и тут стало ясно, что противник не так глуп. Вахтёр приказал им остановиться, и явно вызывал кого-то по мобильному. Какое счастье, что у вахтёра только ружьё, и то не под рукой. Какой счастье, что аэрозоль бьёт почти на полметра!

Ещё двое людей, в спецовках, подбежали к домику через полминуты. Было несколько страшных секунд, когда Василий не попал в лицо второго… но Нина ударила человека первым, что попалось под руку – черенком от лопаты – и тот вскрикнул от боли, открыл лицо.

И всё.

Неясно, сколько осталось времени. Неясно, как быстро поймут, что «ботаники» снова скрылись. И, что хуже, уже знают, где начинать их искать. Но запасного плана всё равно нет, значит – используем этот. Всё равно нет времени.

…Они укрылись в одной из беседок – здесь давно всё заглохло и пришло в упадок. Хорошо хоть, комаров в это время немного. Нина умница, продумала всё – что будут лежать в беспамятстве – значит, надо закрыться в беседке, сетки вместо окон – птицы не влетят, и завернуться надо, чтобы комары не съели, или что похуже.

– Я боюсь, – призналась она. Рокот. Гул. Вертолёт – видимо, осматривают парк. – Скажи, у нас есть шанс? У них, – поправилась она.

– Да, – ответил Василий уверенно. Теперь он знал. Есть. Конец у книги открытый, сам так задумал. Но никто из самых дорогих ему героев не погибнет. И не станет снова марионеткой, что бы ни случилось. Детская, но очень нужная надежда. Последнее, что осталось.

– Ты первая, – она кивнула. – Я помню, помню, не беспокойся.

Она не вскрикнула, только вздрогнула. Глазами указала – давай ещё. Разумеется, в горло, а не в лицо. И, после второй «дозы», почти сразу же упала – упала бы. Василий подхватил её, аккуратно укрыл – прикрыл и лицо, чтобы уберечь от комаров. Теперь – сам.

Ну и вкус! Какая мерзость! Это было последним, что он подумал.

19

– Вася? – Нина поддерживала его голову. Василий понял, что всё тело затекло. И ещё понял, что они на природе, так скажем. И ночь. – Ты как? Можешь встать?

– Могу, – он поднялся на ноги. Неплохо выспались, так скажем. Очень даже неплохо. Но… что-то изменилось.

– Слушай, да это же ботсад! – удивилась Нина. – Наш! Смотри, мы же с тобой там познакомились, – указала рукой вниз. – Вон там, у запруды! Точно!

Он обнял её. И поцеловал – как в тот раз. И снова помогло.

– Нина, – он смотрел ей в глаза, и слова не казались банальными или возвышенными. – Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, – прошептала она и снова бросилась ему на шею.

Ночь. И никто не мешает. Одно из самых тихих мест.

– …Слушай, на тебе та самая одежда! – поразилась Нина, отпустив его. – И на мне! Так это было, да? Было на самом деле?

– Похоже на то, – согласился Василий. Потом уже осознал, что поступил глупо, но в тот момент не сомневался. Вытащил свой новомодный мобильный, который стоит столько, что подумать страшно, и зашвырнул его в озеро. Туда, подальше, где больше всего ила. Гарнитуру отправил следом.

– Правильно, – согласилась Нина. – А что в портфеле?

Они долго смотрели, что там. В портфеле нашёлся и фонарик. Листы, формулы. Нина испугалась, увидев их, он сразу ощутил.

– Сейчас, – он добыл из глубин портфеля зажигалку, и поджёг лист. Устроил костёр прямо тут, в беседке. Уже не опасаясь, что кто-нибудь заметит. Всё сжёг. И пепел переворошил, втоптал в песок, как следует. В портфеле остался только бумажник и всякая мелочь. Деньги горели с трудом, но и их удалось сжечь, а банковские карты – расплавить до неузнаваемости. Вот теперь порядок.

– Ты не запомнил формулы? – тихо поинтересовалась Нина. – Да? А это? – она показала на баллончик. – Тоже выбросишь?

И тут, похоже, Василий допустил вторую ошибку. Но кто бы поверил? И кто бы стал искать?

– Формулы не помню, – признался он. От аэрозоля, от антидота, наступает лёгкая, частичная амнезия. А формулы и в самом деле не помнит. Ну разве что напрячься и попробовать…

Нет. Лучше не пробовать, не напрягаться.

– Баллон оставлю, – решил он. – Надо ещё раз, для уверенности. А потом всё выпустить, что останется, вымыть и выбросить.

Нина покивала головой – верит, не сомневается ни в чём! Ну да, после того, что было… Ведь всё осталось – и царапины, и телефон… вот зачем утопил его? Стёр бы все адреса из памяти, и всё. Но уже утопил, поздно.

– Идём, – он взял её за руку. – Идём домой. Всё кончилось. Мы победили.

Да. Именно так и казалось. Пусть не войну выиграли, а битву, но – победили.

– Не торопись, – попросила она. – Я коленку ушибла.

– Человек! – Нина вцепилась в его руку. – С собакой! Ой… да это же ваш дворник! Здравствуйте, Харитон Васильевич! – И бесстрашно присела, чтобы потрепать старика-ротвейлера по загривку, когда дворник остановился рядом с ними. И псу понравилось, смотри-ка!