Фридрих Барбаросса - [70]

Однако стороны пришли к соглашению довольно быстро благодаря тому, что делегаты папы своим поведением доказали желание мира, в то время как ломбардские требования им представлялись второстепенными. Фридрих также пошел на кое-какие уступки, и через полмесяца был готов проект соглашения, который называют пактом или прелиминариями (предварительными переговорами о мире — Прим. перев.) Ананьи.

Согласно этому документу Штауфен (а также все его семейство) признает Александра III законноизбранным папой; он возвращает римской церкви все regalia, которыми она располагала при Иннокентии II, то есть до восшествия Фридриха на престол; он возвращает папству префектуру Рима и «те земли графини Матильды, которыми Римская церковь владела во времена Лотаря и Конрада». Он отпускает вассалов церкви, оказавшихся в его руках, и возвращает все церковное имущество, которым завладел в результате раскола. Александр, в свою очередь, принимает его как императора, возлюбленного сына церкви, и отменяет свою буллу об его отлучении. Проблема немецких епископатов решалась в индивидуальном порядке: канцлер Христиан сохраняет архиепископство в Майнце; Филипп Гейнсберский — архиепископство в Кёльне; Конрад фон Виттельсбах, бывший ранее архиепископом Майнцским, получит первое архиепископское кресло, которое станет вакантным в Германии; ничего не было сказано о церкви в Зальцбурге, глава которой Генрих, посвященный в сан после изгнания Барбароссой Адальберта Богемского, был сторонником Александра, — разве что его имущество и владения ему возвратят; епископ Геро из Хальберштадта будет смещен, а его предшественник, отозванный монархом, восстановлен; будут пересмотрены дела об избрании в Бремене епископа Бранденбургского и о епископских креслах в Страсбурге и Базеле. Зато в отношении имперских церквей в Италии и Бургундии решение оставалось за одним лишь папой, тем не менее Гарсендоний, епископ-раскольник, был восстановлен в Мантуе, а его соперник-александровец переведен в Виченцу. Антипапа Каликст III должен был получить аббатство.

И, наконец, предусматривалось, что Штауфен начнет мирные переговоры с Ломбардской лигой и Сицилией, а если эти переговоры с коммунами провалятся, то следует обратиться в арбитражную комиссию, составленную из представителей папы и императора, которая и вынесет окончательное решение в трехмесячный срок. В этот же срок мир будет подтвержден папой и императором лично.

Этот пакт позволяет сделать три вывода. Во-первых, он касается всех насущных вопросов и по большинству из них предлагает четкие решения. Во-вторых, со стороны Барбароссы предоставляет вполне реальные уступки, потому что не только полностью уступает в вопросе легитимности Александра III (это было непременное обязательство), но и в вопросе территориального статуса Италии (владения Матильды) и раскольных епископов. Может быть, даже его представители на переговорах, отступив перед упорными требованиями папы, уступили больше, чем намеревался Фридрих. Недовольный и раздосадованный, он постарался вернуться к этому документу, являвшемуся всего лишь проектом мирного урегулирования. И, в-третьих, не обсуждая ломбардскую проблему, а просто отодвинув ее в сторону, дипломаты императора, да и сам Фридрих, защитили свои интересы, оставив себе возможность отвертеться от своих обязательств и позволив полностью втянуть себя в церковные проблемы. Александр III, озабоченный в первую очередь интересами римской церкви, фактически перестал поддерживать ломбардцев, довольствуясь обещанием немцев не возобновлять военные операции. Представители лиги, узнав о подготовке соглашения, не скрыли своего разочарования и недовольства, однако получили ответ, что им бояться нечего, так как через три месяца требования их станут предметом специальных обсуждений, а перемирие будет сохранено. К сожалению, надеяться им было не на что.

Фридрих сразу понял, насколько они обеспокоены этим пактом. В последующие за этим недели он начал ловко поддерживать эти страхи и вносить раскол между городами. Если Комо вновь присоединился к союзу, то другие города стали сомневаться, сохранять ли им свой антиимперский настрой. Тортона подтвердила свой выход из лиги, которую покинули также Римини, Равенна; Тревизо тоже бы вышел, если бы епископ не помешал. Что касается Кремоны, то она назначила цену за то, что сохранит свою «нейтральную» позицию, вроде бы занимаемую с прошлого года, и станет официально союзницей императора. Тот согласился без оговорок. Подписав договор 12 декабря 1176 года, он обязался защищать ее от врагов и не покидать Италии, не обеспечив ее безопасности; он пообещал в случае нападения на Кремону кого-либо в его Отсутствие послать ей тысячу рыцарей (даже если мирный договор с лигой не будет заключен 1 июня 1177 года). Фридрих позволил ей к тому же прибрать к рукам маленькие городки Гасталла и Луццарра и заверил ее, что Крема никогда не будет укреплена, к ужасу коммун, входивших в лигу, понявших в этот момент, что эпоха беспощадной борьбы миновала.

Осознав ситуацию, Фридрих с этого момента стал думать о новой политике в Италии. Поскольку вернуться к Ронкальской программе было невозможно, он решил опираться на полуострове на некоторые города, которые засыпал привилегиями и с которыми связался двусторонними соглашениями. Договор с Кремоной стал исходным шагом в этом начинании, за ним последовало соглашение с Римини, Равенной, Тортоной и Асти, а от этого укрепились связи не только с Павией, Генуей и Турином, не только с бывшими союзниками, некоторое время назад покинувшими германский лагерь (граф Бьяндрате), но и с населенными пунктами, которые до сих пор обычно игнорировались: Альба, Ивреа, Вентимилья, Савона, Альбенга, Мондови, и в сторону Эмилии и Романьи — Имола, Фаэнца, Форлимпополи, Форли и Чезена.