Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871 - [119]

и разочарованность разрушают потенциал способного военачальника, всегда оцениваемый куда выше результатов его деяний. Гамбетта предложил ему командование Луарской армией, но Бурбаки благоразумно отказался от этого поста, который, и он это предвидел, сулил ему лишь сокрушительное поражение. Сам он считал, что уместнее будет взять командование над войсками Севера. Когда Бурбаки 17 октября выехал из Тура в Лилль, он питал надежду, что сможет сосредоточенными там силами оказать помощь находившемуся в Меце Базену. Состояние доступных на севере Франции сил предполагало, что он смог бы сформировать там из них армейский корпус численностью в 12 000 человек, включая артиллерию – 36 орудий, но по прибытии убедился, что его попросту ввели в заблуждение. Во-первых, едва только сформированные части и подразделения без промедления перебрасывались к Луаре, и Бурбаки сумел этому воспрепятствовать, лишь пригрозив отставкой. Во-вторых, бегло осмотрев доступные силы, он, как и д’Орель де Паладин и Камбриель, пришел к заключению, что потребуется не один месяц боевой подготовки для превращения их в солдат, способных сразиться с пруссаками. Пока же они, по его мнению, были способны лишь к участию в чисто оборонительных акциях под защитой артиллерии крепостей. Республиканцам подобный пессимизм, как и взгляды Камбриеля в Безансоне, были явно не по душе, а Бурбаки предстояло сотрудничать именно с ними. Они, как и Гамбетта, были одержимы лишь идеей как бы поскорее прийти на выручку своим товарищам в Париже и в колебаниях Бурбаки усматривали самые сомнительные побуждения. Он был фаворитом имперского правительства, его свиту все еще составляли придворные императора, к тому же так и не было представлено более или менее внятного объяснения его бегства из Меца. После капитуляции Базена положение Бурбаки стало невыносимым. Молниеносно распространявшиеся слухи о нелояльности Бурбаки находили выражение в клевете и всякого рода демонстративных проявлениях неприязни. С величайшим трудом Бурбаки уговорили предпринять 14 ноября наступление через Амьен на позиции немцев в Бове и Клермоне, но едва он начал это наступление, как Фрейсине, уступив требованиям его противников, отозвал Бурбаки в Тур.

Диспозиция французских армий в течение октября представляет собой множество весьма любопытных стратегических комбинаций. Главным немецким армиям, плотным кольцом окружившим крепость Париж, французы угрожали с трех различных направлений. Каждая из трех групп французских сил была в целом самостоятельна и независима. Французская группировка в Лилле и Амьене рекрутировалась за счет новобранцев и поставок с промышленного севера Франции, Великобритании и Бельгии, луарская группировка – с юго-востока страны и портовых городов побережья Атлантики, войска в долинах Соны и Ду – из Лиона, центральных районов Франции и Марселя. Разгром и устранение любой из этих группировок и занятие отбитых у них территорий, откуда осуществлялось их снабжение, потребовало бы от Мольтке всех имевшихся в его распоряжении сил, за исключением осаждавших Париж, причем разгром одной отдельно взятой группировки французов вовсе не означал, что две оставшиеся будут сидеть сложа руки. Действуя как автономно, так и в унисон, французские армии, при наличии достаточно высокого уровня профессионализма, вполне возможно, смогли бы с треском провалить замыслы немцев, и их многочисленные военные советники были почти единодушны в мнении о том, что нецелесообразно предпринимать военные операции до того, как пресловутый уровень профессионализма будет достигнут. Но времени на достижение и оттачивание профессиональных навыков не оставалось – Париж необходимо было вызволять из лап немцев до того, как голод обречет столицу капитулировать. Еще большее давление на Гамбетту оказало известие от Фавра 21 октября о том, что Трошю на ноябрь планирует прорыв сил из Парижа, рассчитывая на поддержку провинциальных армий. Это требование об оказании прямой помощи шло вразрез с планами Фрейсине бросить основные силы французов на правый фланг на востоке Франции и перейти в наступление, которое не только перережет коммуникации немцев, но и освободит Мец. Такая операция должна была занять слишком много времени. Бросок на левом фланге во взаимодействии с Луарской и Северной армиями, с последующим их соединением в Руане и нанесение их силами удара под командованием Бурбаки в долине Сены представлялись более перспективными – они открывали больше возможностей. Но Бурбаки этот вариант не одобрял. Как он указывал, весьма непросто взять и бросить в бой необученные войска (впрочем, то же самое можно было сказать и в отношении любого наступления, предпринятого силами провинциальных армий), такая операция предполагает продолжительный марш вблизи смелого и инициативного врага на фланге, и успех ее зависел бы от тесного взаимодействия с гарнизоном Парижа, которое, учитывая все обстоятельства, не могло и рассматриваться. Если ему прикажут, заявил Бурбаки, он готов предпринять эту операцию; но, приняв его аргументы, Гамбетта и Фрейсине спасовали. Вместо этого они обратили свое внимание к единственной остававшейся возможности наступления – отбить у противника Орлеан и нанести прямой удар по Парижу с юга.