Французская Советская Социалистическая Республика - [30]

К вечеру я принял душ, побрился.

С опозданием включил телевизор, чтобы посмотреть последние известия.

По экрану метались демонстранты. Разгневанные лица. Красные флаги, крики: «Фашизм не пройдет!» Крупный план перевернутой горящей автомашины. Крупный план баррикады. Полицейские пятятся под градом камней. Взволнованный голос диктора: «Только что нам сообщили из госпиталя Кошен. Врачи считают положение безнадежным. Повторяем, Генеральный секретарь компартии Франции был тяжело ранен выстрелами из автоматического оружия предположительно немецкого производства. Машину Генерального секретаря обстреляли на бульваре Порт-Руайяль. Телохранители и шофер убиты на месте. Генеральный секретарь был доставлен в госпиталь Кошен в критическом состоянии…»

Я надел пиджак и поехал в посольство.

Во французской политике мы всегда ставили на правых. Наихудшие отношения с Францией были при социалисте Миттеране. Старая лиса Миттеран больше всего опасался своих товарищей по классовой борьбе — коммунистов. Он отлично знал, на какие штучки они способны.

Нынешний Президент республики — выходец из аристократической семьи. Ловкий политик, прекрасный финансист, тонкий знаток дел на африканском континенте. Ему не давали спать лавры генерала де Голля, он мечтал возродить былое величие Франции и поэтому балансировал между СССР и США. Причем в острых международных ситуациях он скорее склонялся в сторону СССР, ибо не хотел прослыть прислужником американского империализма. Американцы могли диктовать кому угодно, но не ему, гордому аристократу. Его комплекс неполноценности заключался в том, что он стыдился быть правым — правые во Франции никогда не были популярны, поэтому Президент называл себя либералом, увеличивал зарплату низкооплачиваемым рабочим и посещал бедные семьи, чтобы, так сказать, познать жизнь народа. В сущности, о народе у него были смутные представления. Например, он всерьез полагал, что трудящиеся бастуют потому, что недовольны жизнью (а не потому, что руководство профсоюзов дает приказ провести забастовку). Следуя своей репутации либерала, он заигрывал с коммунистами, так как верил, что именно коммунисты выражают настроения простого люда. Как потомок аристократов он унаследовал классический комплекс вины перед народом. Убежден, что Президент, человек энциклопедического образования, не прочел ни одной книги Ленина и искренне надеялся создать во Франции государство всеобщей гармонии.

И вот такой человек, в руках которого была вся власть в стране, попал в стремительный круговорот событий.

А события развивались так.

Грандиозная демонстрация во время похорон Генерального секретаря французской компартии.

Невиданная антиамериканская кампания во французской прессе. Основной тезис: «Американцы убили Генсека руками немецких фашистов (или французских ультраправых), чтобы подготовить оккупацию страны».

Всеобщая забастовка по приказу коммунистического профсоюза СЖТ. Париж на две недели без электричества. Транспорт и предприятия парализованы. Лифты в домах не работают.

Бесконечные манифестации на улицах. Стычки между правыми и левыми. Неконтролируемые элементы поджигают машины, бьют стекла, грабят магазины. Полиция бессильна. Лучше всех мобилизованы коммунисты. Именно рабочая коммунистическая милиция кое-как поддерживает порядок.

Палата депутатов голосами правого правительственного большинства принимает декрет против коммунистического саботажа. В тот же вечер огромная толпа, смяв кордоны полиции, врывается в парламент. Бьют правых депутатов.

Правые газеты обвиняют Президента республики в том, что он не может справиться с беспорядками и потворствует коммунистам.

Президент выступает по радио с призывом к спокойствию и грозит ввести в Париж войска.

Париж покрывается баррикадами. Все главные артерии города перегорожены. «Юманите» предупреждает о том, что генералы готовят военный переворот.

Президент продолжает призывать к спокойствию, но к Елисейскому дворцу стягиваются подразделения национальной гвардии.

В одну из ночей батальон парашютистов, тайно переброшенный в Париж из Лиона, штурмует Елисейский дворец. Разворачиваются настоящие уличные бои. Части национальной гвардии, расквартированные в других районах города, почему-то не спешат на выручку. Полиция не показывает носа. Штурм длится второй час, силы защитников слабеют, но тут в спину осаждавшим ударяет свежая рота национальных гвардейцев.

Штурм отбит, осаждавшие разбегаются. (Потом в прессе строятся разного рода курьезные предположения относительно безымянных героев, спасших Президента, но кого это теперь волнует?)

Утром Президент принимает отставку правительства. Командующие армией, флотом и авиацией отстранены от своих должностей. Президент распускает парламент и назначает новые выборы; Президент поручает формирование временного правительства национального спасения новому генсеку компартии Франции.

Как по мановению волшебной палочки, Париж оживает.

В квартирах — свет, газ, телевизор. Уже через три дня жизнь в городе входит в привычное русло. Обыватель ворчит, но считает, что в сложившейся ситуации временное коммунистическое правительство меньшее из зол. И потом, были же коммунисты в правительстве при Миттеране. И ничего, Франция не развалилась. А сейчас верховная власть в руках Президента.