Французская рапсодия - [43]

– Добрый вечер! – Он улыбнулся ей в ответ. – А кем вы работаете, Аврора Дельфер?

– Я ассистентка Марио Мончелли.

– Хорошо, – пробормотал ЖБМ и кивнул головой: на такую должность абы кого не берут. – Почему вы хотите работать со мной?

Аврора только собралась произнести заранее заготовленную небольшую речь, когда он неожиданно спросил:

– Сколько будет шестьсот семьдесят пять умножить на пятьсот шестьдесят четыре?

Аврора на миг закрыла глаза.

– Триста восемьдесят тысяч семьсот, – отчеканила она и снова на него посмотрела.

Улыбка сползла с лица ЖБМ. Он чуть склонил голову и пристально вгляделся в лицо девушки. Авроре показалось, что зал приемов опустел: не стало слышно ни голосов, ни звона бокалов. Остались только они двое.

– Меня довольно трудно удивить, – продолжил он. – Let’s try again[4].

– Try me[5], – предложила Аврора, все так же не отводя от него взгляда.

– Восемь тысяч семьсот шестьдесят пять минус пять тысяч четыреста тридцать восемь?

– …Три тысячи триста двадцать семь?

– Аврора! – окликнула ее начальница отдела, в котором она работала. Ей явно не нравилось, что ее сотрудница откололась от своих, да еще и один на один разговаривает с ЖБМ!

– Мне надо идти, – печально улыбнулась Аврора.

– Еще чего, – возмутился ЖБМ. – Я имею право разговаривать с кем хочу. Вот вам доказательство.

Он поднял руку и дружески помахал даме, окликнувшей Аврору. Свой жест он сопроводил подчеркнуто фальшивой улыбкой. Дама приветственно приподняла свой бокал с шампанским, вся обратившись в олицетворение любезности.

– Ну вот и все. Продолжим. Как вы это делаете?

– Я вижу цифры.

– Я тоже. Позже, – бросил ЖБМ приблизившемуся к ним мужчине, который тут же развернулся на 180 градусов. – Дайте мне свою визитку. Вы же ради этого ко мне подошли?

– Да, ради этого. Но это не так просто сделать. Мадам Креспен, – она слегка повела головой в сторону строгой начальницы, – с меня глаз не спускает.

– Где у вас визитка? – спросил ЖБМ.

– В кармане пиджака.

– Тогда суньте руку в карман, прижмите визитку к ладони большим пальцем, а потом пожмите мне руку. Остальное моя забота.

Аврора медленно опустила руку в карман, после чего протянула ее ЖБМ. Он обхватил ее своей ладонью. Аврора почувствовала, как кусочек картона соскользнул с ее руки и исчез в манжете его сорочки. Она пошла к своим, но, удалившись на несколько шагов, обернулась: он провожал ее взглядом, хотя его уже обступили другие люди, на которых он не обратил никакого внимания. Примерно через минуту она обернулась еще раз – он успел исчезнуть.

* * *

Аврора полезла в кошелек за мелочью, чтобы расплатиться за кофе. Дверь гостиницы распахнулась, и на пороге появился ЖБМ. Аврора встала; монеты посыпались у нее из руки, но она не слышала, как они звякнули, упав на пол. Он перешел через дорогу и теперь направлялся прямо к ней. Она никогда не видела у него такого лица. Он поднялся по трем ступенькам крыльца и остановился напротив нее. Аврора неотрывно смотрела на него, а он – на нее, так, словно видел ее в первый раз. В следующую секунду он, не говоря ни слова, обнял ее и крепко прижал к себе. Аврора на всю жизнь запомнила, как тяжело, с присвистом, она задышала – ей не хватало воздуха, а он все держал и не отпускал ее, как будто собрался простоять так целую вечность. Еще она запомнила, что его дыхание, которое она чувствовала у себя на шее, вдруг стало коротким и прерывистым, и эта резкая перемена сказала ей больше любых слов.

«Зенит» и Семтекс

– Мы не исчезнем! За нами тысячелетняя история!

Публика, собравшаяся в парижском концертном зале «Зенит», ответила ему дружным гулом. Воган ходил по сцене, одетый в костюм с галстуком, и произносил зажигательную речь – без какой бы то ни было бумажки. Лидер ультраправого движения выступал уже сорок минут. К его сайту в интернете, на котором шла прямая трансляция встречи, сопровождаемая английскими субтитрами – свидетельство претензий на международное признание, – в данный момент подключилось четыреста тысяч пользователей со всей Европы. Накануне «Нью-Йорк таймс» опубликовала расследование о росте в Европе крайне правых настроений, включая статью, озаглавленную «Себастьен Воган по прозвищу Без-тормозов». На фото основатель партии «Франция-Республика» (бывшая «Белая западная сила») стоял задрав вверх подбородок – вылитый Муссолини. Воган рассказал зрителям об уровне преступности среди «иммигрантов, родившихся во Франции», о жизни в пригородах, откуда он сам был родом («сын и внук рабочих, сам рабочий!»), о французах, которых «все это достало», о «проклятом дне» 1976 года, когда президент Жискар д’Эстен и премьер Жак Ширак подписали закон о так называемом «воссоединении семей», позволивший иммигрантам «завозить на французскую землю родственников, хотя им тут нечего делать»; прежде чем перейти к освещению проблемы исламизации страны («Я знаю, ты догадываешься, чего тебе ждать, и будь уверен: твои ожидания тебя не обманут!»), Воган остановился на геополитическом анализе состояния Африканского континента с конца Славного Тридцатилетия и по настоящее время. Он послушался своего консультанта по связям с общественностью и обращался к аудитории на «ты»: судя по всему, этот прием и правда отлично работал.