Фракийская книга мертвых - [25]

— Я останусь с тобой.

— Беги, дура! Там, внутри, оружие.

Стрельба стала чаще. Со спринтерской скоростью я добежала до сарая, толкнула дверь. Жарко и пряно дохнуло свежим сеном. Какая замечательная ловушка. К дощатому чердаку была приставлена стремянка. Я полезла наверх. Сквозь маленькое окошко хорошо было видно поле боя. Борис храбро отстреливался, понемногу отступая. Я должна найти оружие, иначе мы обречены. Лунный луч проник в окно и осветил что-то белое, округлое, лежащее среди охапок сена. О Боже, это бомбы. Как же собирается их использовать Борис? Внизу послышался шорох. Я забилась, как мышь, в сено, больше всего, боясь, что защекочет в носу и придется чихнуть.

— Лидия, ты здесь?

Слава Богу, это Борис.

— Ты думаешь, нас не найдут? — подала я голос.

— Разумеется, найдут. — Энергично разгребая сено, он приблизился ко мне, свернувшейся около бомб, словно муравьиная матка, охраняющая яйца.

— Они целы. В этом наше спасение.

— Ты собираешься их сбросить вниз? Но тогда нам крышка тоже.

Он не отвечал, весь поглощенный таинственными пассами над поверхностью бомб.

— Послушай, ты согласна умереть здесь, сейчас?

— Ну, в общем, нет. Я бы лучше отложила на потом.

— Какая разница, сейчас или потом? Что даст эта отсрочка?

— У меня остались здесь кое-какие дела. И потом, эта история не кажется мне законченной. Но я не буду возражать, если ты взорвешь бомбы, дав мне время отбежать подальше.

— Это не бомбы, Лидия.

— Что же? Яйца колибри?

— В точку почти. Оружие змееголовых.

— Ты притащил это из святилища? Представляешь хотя бы, как оно действует?

— Над тайником, где они хранились, была надпись. С твоей помощью я ее прочел. Там было описание войны, в которой сила этого оружия уничтожила несколько империй, а также мантра, с помощью которой оно приводится в действие.

— Борис, нас окружают! — заорала я. Перестань колдовать над яйцами, иначе из нас сейчас яичницу сделают!

— Вызови усхабти! — крикнул в ответ Борис.

— Что?

— Быстрей!

В тот самый миг, когда бритая голова полицейского показалась над чердачным перекрытием, я поняла со всей ясностью, что нужно делать. Речь шла не о сохранности наших с Борисом взмыленных тел. Речь шла не о жизни и смерти. Темная великая волна, которая несла меня на гребне, потребовала использовать силу усхабти — и они явились, невероятно высокие, призрачно просвечивающие.

Полицейский, чья голова только что торчала над досками и выкрикивала, вперемежку с ругательствами, команду сдаться, дернулся и с грохотом рухнул вниз. Воцарилась мертвая тишина. Потом один из усхабти разметал крышу риги и бережно, словно кошка котят, перенес нас на опушку леса, затем вернулся к разрушенному сараю. Мы не успели прийти в себя, как в небе над местом битвы вспыхнули ярко четыре серебристых шара, окруженных нежным золотистым сиянием.

Борис вскрикнул, как подстреленный, схватил меня за руку:

— О, черт! Твои усхабти нашли их и забрали!

Шары выстроились цепочкой и полетели в сторону Констанцы, неторопливо покачивая боками, как большие белые птицы. Потом они исчезли, и в небе остались лишь вполнакала горящие звезды.

— Почему, собственно, мои? — возмутилась я.

— Разве ты не поняла еще, дурочка, что ты вызвала к жизни их всех, и ты одна можешь как-то ими управлять!

Я так опешила, что онемела на время. Борис между тем с жаром продолжал:

— С самого начала я знал, что с тобой нужно держать ухо востро. Но я полагал, что смогу контролировать твои способности, держать под присмотром. Как я ошибся! Ты одна из тех, кто носит зародыш нашей гибели, кто готовит мир к последнему противостоянию!

— Боже мой, Борис, что ты мелешь? — едва успела я вставить.

— Ты маскируешься тем, что не помнишь себя. Но тебя выдают глаза, выдает сексуальность, не знающая границ, и твоя настоящая сущность просвечивает сквозь личину ученой дамы как — в поисках подходящего образа Борису пришлось сделать паузу. Его взгляд упал на луг неподалеку, где в серенькой дымке рассвета щипала траву одинокая, рано выгнанная из стойла корова. Ее загораживал усхабти, благородное тело которого пропускало лучи, почти не препятствуя восприятию форм животного. — Как корова сквозь призрак! — завершил создание художественного тропа мой неподкупный судья.

— Послушай, — сказала я осторожно. — Но ведь усхабти тебе лично не причинили вреда. Даже там, в святилище, когда ты буквально подставил себя.

— Чтобы обезвредить меня, ты создала усхабти с лицом моего двойника? Спасибо.

— Это случилось непроизвольно. Ты напрасно считаешь, что я действительно могу управлять чем-то. Я могу лишь допустить, чтобы нечто произошло, когда оно уже полно до краев своей силой. Хотела бы я узнать, откуда к тебе пришла столь гениальная догадка относительно моей зловещей сущности, когда даже я о себе ничего не знаю?

— Ты больше не можешь отказываться это знать. Один из моих людей, телепат, был свидетелем всех твоих визитов к Сатни и видел, как ты вызвала из тьмы усхабти.

— Жаль, я не сразу поняла, что у Максима медиумические способности. Но послушай, Борис, зал с мумиями взорвал ты, а ответственность за усхабти взваливаешь на меня. Если ты догадывался, что произойдет, почему не взорвал доступ в святилище с самого начала?