Формула Z - [7]

И тут Саня замер, не дойдя до своего бункера № 666. На передней парте, там, где почти всегда было пусто, сутулилась спина в свитере. Яна.

Кажется, этот понедельник будет не такой уж и трагедией.

Прикольно, но она повернулась к девчонкам и слушала про Пиковую даму.

– Так ты типа не веришь? – пристала одна к другой.

– Ну не знаю… Увижу – поверю…

– Да или нет?

– Ну не знаю…

– Да или нет?..

– Данетки тут нерелевантны, – вдруг сказала Яна. Кажется, кроме Сани ее никто не слышал. – Это скорее…

Тут она выдала кучу таких длинных и непонятных слов, что Саня в жизни не запомнил бы ни одного из них, не то что все вместе. Даже девчонки притихли.

– Чего-о? – переспросил Костя Бегемотный. (Вообще он был Василенко, но разве можно человека, который вместо «трехмегабитный» сказал «трехбегемотный», называть как-то иначе?)

– Если проще, то…

– Да, вот лучше проще.

– …то такие легенды, вроде Пиковой дамы, невозможны в евклидовом мире, но теоретически возможны при нарушениях детерминации. Любая из альтернативных вероятностей замкнута, но если их взломать и создать контакт, смешение, тогда возможна квантовая детерминация, в которой теоретически может материализоваться любой виртуальный продукт или даже желание. Раньше это называли магией. Любая магия может быть следствием такого взлома, совершенного в какой угодно вероятности. Грубо говоря, появляются спайки между ними, образующие свои собственные детерминации, где что угодно может следовать из чего угодно…

Да уж. Вот не сказал бы Саня, что это проще. Вот не сказал бы.

Народ сочувственно переглядывался, и он тоже чуть было не переглянулся с Лёхой, закатившим глаза. Но всё-таки сдержался.

– Ты веришь в ма-агию? – протянула Муся Три Извилины. Яна пожала плечами.

Всё-таки ее уважали. У любого гения бывают причуды, без них гений не гений, а так, китайская подделка. Так что народ не сильно умничал; тем более – вошла зарублитша и ровно через минуту двадцать три секунды начался титанический урок.

Надо сделать это, говорил себе Саня. Почему-то он был исполнен решимости. Надо, говорил он себе на втором уроке. Надо, надо, говорил на третьем. Надо, надо, надо сделать это, вот же ж блинский блин, говорил он на шестом, когда голова постепенно превращалась в зависший комп. В моноблок Apple, тяжелый как штанга. Надо прекратить ломать дебила и подойти к ней. Сегодня. Сейчас. Вот прямо после этого урока…

После восьмого он сидел в своем бункере № 666, обхватив свинцовую голову, и исподлобья глядел, как Яна собирает рюкзак.

– Ну подойдешь ты, – бубнил какой-то голос (так себе голос, Саня его и не слушал вообще), – и дальше что? Говорить-то о чем с ней будешь? О Пиковой даме?

«А это идея, – вдруг понял Саня. – Спасибо!» – мысленно сказал он голосу и попробовал встать. Не вышло.

И только когда Яна подошла к двери, ему вдруг стало так тоскливо, что он подскочил, как пружина, и принялся в темпе закидывать вещи в рюкзак.

– А прикольно ты это, – просипел он за Яниной спиной, когда догнал. – Ну, про Пиковую даму. Никогда не думал, что такие штуки бывают. Я, правда, почти ничего не понял…

(«Что ж ты несешь-то, баран?» – надрывался всё тот же голос.)

Но Яна развернулась к нему.

– Правда? – спросила она так, будто обрадовалась («Обрадуются тебе, щас…»). – Это же так просто! Ну, на словах. Смотри…

И обалдевший Саня снова слушал про квантовую детерминацию, про взлом реальности и альтернативные вероятности, и ему даже казалось, что он что-то понимает. Не из слов, может быть, а прямо из черных дыр, которые чернели совсем близко. Он представил, что говорит ей вот это – «Твои глаза как черные дыры», – и застонал; а она спросила: «Что?» – и тут же продолжила про спайки миров:

– Это слово – «миры» – привычней для нас, поэтому так и будем говорить. Ты никогда не думал, на что похожи заклинания?

– Заклинания?.. Какие заклинания?

– Да любые! Ну, когда нужно произнести какие-то слова и что-то там будет?.. На голосовой пароль! Говоришь, система распознает частоты и всё прочее, и – опа! Значит, чтобы распознать заклинание, тоже нужно распознающее устройство. Только оно не в евклидовом пространстве этой вероятности… ну, не материально, как мы говорим. Оно в спайке между альтернативными вероятностями, то есть между мирами – двумя или… их может быть сколько угодно.

– И как его туда всунуть?

– Хороший вопрос. – (Саня был уверен, что это позор, а не вопрос, но промолчал.) – Ничего никуда всовывать не надо, потому что грань между миром и компьютером, между реальным и виртуальным стирается. Так же как грань между мирами. Сама по себе реальность делается таким компьютером. Сейчас объясню, – кивнула она, глядя на Санину челюсть. – Когда ты говоришь «окей гугл», запускается цепочка причин и следствий, она же детерминация: движок распознает частоты, обрабатывает их и выдает результат. Всё в рамках евклидового мира, никаких чудес. Когда какая-нибудь, допустим, ведьма говорит «авада кедавра!» – тоже запускается детерминация, только квантовая: эти слова активируют спайку и приводят к какому-то следствию, но в другой реальности; оно, в свою очередь, приводит к следующему следствию, но снова в другой реальности; и так далее, и так далее. А на выходе получаем то, что нужно ведьме.