Формула всего - [79]

Плащ с наслажденьем рубил с плеча, а у Драго воздух шипел в ушах, как кипящее масло.

– Воржа ушла к другому. Воржа тебя не любит. Они уже свадьбу сыграли, и ты сам это все допустил! Сам!

Драго перестал слышать. Он как будто ушел под воду и повторял про себя: «Не может быть! Не может быть!», – повторял так долго, пока и эта мысль окончательно не обессмыслилась. Тогда он услышал: «Эй!» – и вынырнул из себя.

Плащ стоял перед ним, но другой – огромный, черный, как туча. Ветер распахнул полы его плаща, и цыган смотрел на него снизу вверх.

– Указ вышел – ррраз! Дед твой сдох – это два! Воржа спит с другим! Ты все потерял.

– Не-е-ет!

– Да! Жизнь закончилась, понял? Ты не нужен ни-ко-му, – Плащ закончил почти что нежно, улыбаясь. Он теперь говорил, как поглаживал кошку. Кошку, перееханную телегой. Драго чувствовал себя выпотрошенным живьем. Он не знал, за что ухватиться, и вдруг вспомнил про деда, обернулся – резко – и почти закричал:

– Скажи, что это неправда!

– Это правда, – ответил старик. Всего два слова. Ради них он здесь и сидел.

Драго сделал руками так, как будто вяло барахтался в воде; глаза стали деревянные. Жизнь в нем содрогнулась и даже хрустнула.

Плащ еще говорил, но его слова окончательно утратили для цыгана связь со своим источником. Они били из воздуха, словно гром небесный, и когда Плащ закончил, слова все звучали.

– Ты можешь жить, но зачем тебе жить? Господень замысел о мире плох. Как ты сам этого еще не понял? Твой Бог жесток. Он создал людей, чтобы мучить их понапрасну. А розги вручил нам! Мне! Сам-то он мараться не хочет! Он хочет только смотреть, потирая ручонки, как вам тут херово и как жизнь вас уродует… Поэтому он допустил меня и подобных мне. Формула Всего – лишь только закон, по которому вас следует сечь. Он в основе основ. Чтобы вам было больно! Вот главный принцип! Вы рассчитаны на Ад. На котел с дерьмом. Твоя жизнь – помойка! Ты сам это видишь. Так зачем же стараться, если все ни к чему? Ни к чему… Ни к чему…

Звук потух со страшною плавностью. Когда Драго оглянулся, рядом не было никого – ни Плаща, ни Муши. Только одинокое черное дерево едва заметно шевелило листвой. Драго стоял на вершине холма – безумный, беспомощно свирепый, страшный, как пошатнувшаяся вера.

Часть третья. Все, как у гажей

Его Высочество Герцог Иосиф Карл Францех IX сим декретом за № 328-b от 1320 года Империи неукоснительно указывает:

1. Всем известные, заморские люди, называющие себя цыганами или ромами, кои бродят из губернии в губернию большими толпами и, пользуясь великим множеством хитростей, дурачат народ, объявляются вне закона ввиду того, что врожденные пороки и безнравственные качества характера многажды раз побуждали их к совершению вопиющих преступлений и краж к великому ущербу для народа, среди которого они обретаются. Беспокойства, исходящие от этого племени, терпеть долее невозможно, и посему ради собственного процветания и спокойствия мы должны приложить всяческие усилия к выдворению их за пределы Империи Хунедоара в наикратчайшие сроки. Срок, полагаемый мной достаточным, заключается великим и светлым праздником, именуемым Покров Пресвятой Богородицы.

2. В срок, положенный сразу с Покрова, любой свободный цыган, обнаруженный на территории Империи Хунедоара, приравнивается в своем юридическом статусе к статусу государственного преступника уже одним фактом своей принадлежности к этому подлому и дикому народу.

3. При первом задержании цыгана (или цыганки) в срок, положенный сразу с Покрова, этого человека следует немедленно заклеймить железом и либо обратить в рабство, либо выслать за границу, определив прочую меру наказания (плети, позорный столб) в зависимости от пола и возраста негодяя.

4. При вторичном задержании цыгана (или цыганки), а также обнаружении на теле оного (или оной) соответствующего клейма этого человека надлежит сослать на пожизненную каторгу или повесить – приговор остается на усмотрение уполномоченных органов следствия.

5. В срок, положенный сразу с Покрова, человек, убивший цыгана либо любым другим образом над ним надругавшийся, а также самовольно обративший оного (или оную) к себе в рабство, никаким судебным разбирательствам подвергаться не должен, ибо цыгане – не люди, а скоты, и поступать с ними можно как угодно безжалостно, не опасаясь навлечь на себя какое-либо наказание со стороны следствия, жандармерии и прочих органов правосудия.

6. Цыганом или цыганкой, попавшими в рабство, так же как их детьми, внуками или правнуками, хозяин независимо от собственного сословья имеет полное право распоряжаться, как знает (вплоть до продажи их или смертоубийства), уплачивая с владения оными людьми казенный налог, однозначный с налогом на владенье быком или дойной коровой.

7. Человек, укрывающий цыган и уличенный в этом в срок, положенный сразу с Покрова, будет повешен в таком порядке, что все имущество его отойдет в казну, миновав кровных родственников или прочих лиц, обозначенных в завещании.

8. Человек, пожелавший жениться на цыганке или выйти за цыгана замуж, сам объявляется цыганом, и поступать с ним должно по прописанному выше закону.