Формула всего - [71]

Что он там прячет?

Цыган метнулся к горящему костру и, завладев пылающим поленом, решительно выставил его вперед.

– Огонь на твою голову! Убирайся! Иди туда, откуда пришел! – кричал он хрипло. Муло отступил, но всего на три шага, а потом сделал упреждающий знак рукой. Драго остановился, но руки с поленом не опустил. Было видно, что мертвец не струсил перед факелом, хотя близкое пламя заставляло его быть вдвойне осторожным. Он не нападал и не уходил. Ему требовалось нечто другое.

– Чего тебе надо? – спросил цыган – просто так, не ожидая ответа.

Муло вытащил из-за спины руку и бросил к ногам Драго мертвого зайца.

– Это мне?

Мертвец утвердительно кивнул.

– Спасибо, конечно, – цыган поднял косого за ухо. Муло следил за ним пристально, без эмоций, почти как животное. Убедившись, что подношение принято, он развернулся и пошел восвояси. Скрупулезный и исполнительный.

– Погоди! – крикнул цыган вдогонку, но муло не обернулся.

– Эй!

Ноль внимания. Он сыграл свою роль. Надо будет – придет еще.

– Тьфу сто раз на твою могилу! – Драго стало даже обидно. Он вдруг расхрабрился, и ему не терпелось спустить шкуру с очередного Шороха. Кулаки чесались, но с кем тут драться? Цыган вперился глазами в Одинокую Вдову на пустой вершине: «Не сходить ли мне в гости? Была ни была!» И он пошел, каким усталым себя ни чувствовал. Еще шесть суток – и Формула Всего у него в руках! Она притягивала его магнитом. Цыган представил, что если сейчас хоть кто-нибудь станет между ним и Формулой, он оттолкнет и перешагнет любого. И Воржу? И Воржу! И Мушу?

– Бред! Чтоб я ребрами поплатился! – выпалил он вслух. Мысль была настолько возмутительной, что он даже остановился: – Дэвлалэ-Дэвла!

Он отправился в этот поход за тем, чтоб старик, и Воржа, и все остальные остались живы, иначе бы их… Ну да, конечно! Он был рад принять удар на себя, за них, но акценты сменились, и теперь выходит, что он готов принести их в жертву – лишь бы продолжить избранный путь! Они стали ставкой в его игре. За что? За собственное величие? Удовлетворенное любопытство? Небывалую быль? Так нельзя было думать, но он так думал.

«Сгинь, наважденье, – Драго встряхнул кудрями. – Я не из тех, кто раскиснет, когда осталось совсем немного. Это все глупости, глупости, глупости… Пусть башка моя лопнет, если я не прав!» – он сверкнул глазами.

Башка не лопнула. Только вперед!

Мули уступали ему дорогу, а призраки слипались в туманные аморфные пятна, пульсирующие изнутри.

Вот и Вдова. Нулевой километр этих проклятых мест. Кора была гладкая, как стекло. Листья – черные-черные. Драго взял один подержать – ничего не произошло. Он сел, прислонившись спиной к стволу. Перед ним открывался чудесный вид на пустынную степь без конца и без края. Вдали горел одинокий фонарь кучирицкой заставы, а где-то за горизонтом, куда глаз уже не мог завернуть, стоял палатками мирный табор кастрюльщиков Кирилешти, и в одной из палаток дремала Воржа. На этот раз мысль о покинутой невесте не взъерошила нервов, а наоборот – согрела лучиком, успокоив Драго, разбудив мечту о грядущей встрече.

«Клянусь конями! Ты будешь гордиться мной, – воображал он. – Я стану самым знатным цыганом в мире! Ай-нанэ-нанэ! У тебя будет все, что ты пожелаешь! Кольца, браслеты, золотая посуда! Табуны – умри, а лучше не найдешь! Ты родишь мне наследника! Я его назову… – он задумался… – Муша? Нет! Я назову его Герцог, и он будет Герцог! Мы уедем на юг, где растут ананасы и все дороги – летние… Когда Графа не станет, пусть никто меня не слышит, я возглавлю табор». Он так и заснул, привалившись к Вдове, которая больше не была одинокой.

Глава тридцать первая

Ангил мэрибэн на мэрна[90].

Холодный ветер продувал вершину. Драго проснулся еще до зари, совершенно задрогнув. Он спустился вниз, к водоему, но сон уже облетел с него, и цыган стал освежевывать зайца. Подарок от муло пришелся ему по вкусу.

Над холмом расцвел пестрый день. Драго решил завершить начатое вчера путешествие вокруг холма. Склон, обратный тому, где находился пруд, был гораздо круче. Ракушечник лежал собранный в продольные кривые морщины, кое-где обрушенные и раздробленные, словно по нему карабкался дракон – настолько тяжелый, что камень крошился у него под ногами. Не успел цыган подумать об этом, как тут же нашел подтверждение своим догадкам. На земляном участке грунта отпечатался глубокий след неведомого чудовища. В нем успела скопиться лужа. Если бы Драго лег рядом с ним, след превзошел бы его в длину на целый локоть! «Мать твою копытом!» – присвистнул цыган.

На торфяник он вернулся в больших сомненьях. Рядом с остывающим пепелищем лежал огромный лещ.

– Кормят как на убой, – Драго поднял рыбу за хвост и вечером закоптил ее на прутьях ольхи.

Ночь и следующие сутки прошли без приключений, но в сумерках снова явились мули. Они делали жесты, призывающие цыгана идти за ними.

– Зачем? – Драго даже не встал с лежанки.

Мули зашелестели.

– Ох, дело, – цыган взял в руки толстую короткую палку и последовал за мулями. Они повели его прямо туда, где он видел гигантский след. Драго, впрочем, не испугался. Дракон – не божья коровка; заметишь издалека.