Формула всего - [72]

Посреди склона мули выстроились в кружок, и один из них, отделившись от прочих, протянул цыгану пучок травы.

– Я траву не ем, – пошутил Драго, а сам с подозрением поднял на дающего взгляд глубокий и тяжелый. Тот настаивал. Драго взял пучок в руки. Мули заухали и запрыгали. Потом они гранитными кусками выложили на земле круг диаметром с колесо кареты и почтительно расступились.

– Разрыв-трава?!

– У-у-у! – восторженно затянули мули и стали показывать, что ему надо делать. Копируя их, Драго сплюнул в руку и растер в ладонях тонкие сухие стебельки.

– С Богом! – цыган перекрестился и бросил труху в центр круга. Земля ушла из-под ног. Драго опрокинулся на спину и на секунду совсем потерял соображение, где есть верх, а где низ. Когда он пришел в себя, перед ним зиял глубокий проход, а мули ныряли туда с лета один за одним – вперед головами. Драго полез за ними.

Столько золота в одной куче он не видел ни разу в жизни! Оно лежало внутри пещеры, на шершавом каменном полу.

Растолкав суетящиеся привидения, цыган упал на колени и стал лихорадочно выбрасывать золото горстями наружу, как будто боялся, что земля вновь захлопнется и он останется с носом.

Ушибленные мули подпустили вокруг себя изрядную порцию гадостного смрада. Не обращая на них внимания, Драго все еще выкидывал золото. Проход оставался открытым. Сквозь него в пещеру косой полоской проникал свет луны. Цыган поднял с пола монету и поднес ее поближе к глазам. Герцог на ней был точно такой, как на всех дукатах. Память все перебила:

– Мне важно, чтобы я вернулся не на пустое место.

– Не вернешься ты на пустое место…

– У меня есть друг – Герцог, он за тобой присмотрит.

– А ты ему доверяешь?

– Воржа! – закричал Драго, а своды пещеры отчетливо повторили:

– Воржа-воржа-воржа-воржа…

Цыган прислушался к раскатистому эхо и позвал снова:

– Воржа!

– Воржа-воржа-воржа-воржа…

– Я люблю тебя!.. Слышишь?!

– Шиш-шиш-шиш-шиш…

Драго вылез на воздух и, стащив с себя рубаху, скрутил ее в узел, нагрузил монетами и отнес добычу к пруду. В ту же ночь он сделал еще три ходки, не сумев захватить и половины клада, однако жадность его пресытилась, и он больше не гоношился.

– Воржа, – ласково изрек Драго в свой последний заход, и послушное эхо отозвалось ему, как надо.

Все мули куда-то пропали. Последний из них – зачуханный и мелкий – вертелся над золотом, как комар вокруг головы, пока Драго не пихнул его носком сапога и почти сразу же пожалел об этом. Невзрачный муло завонял нестерпимо.

– Сгинь, тухлятина! – прикрикнул цыган, и призрак улепетнул, но противный запах остался, и цыгану волей-неволей, пока он подбирал с земли деньги, пришлось его нюхать с омерзением и брезгливостью.

Глава тридцать вторая

У кого голова золотая, тому это кнутом не нужно доказывать.

Любовь – самое главное волшебство. Ай да Роза! Я к Коряге за мудростью, а тут Розины слова.

Вот как бывает, а я так долго боялась рассказать ей про Ристо, думала, не поймет она. Думала, Роза не одобрит, будет отговаривать меня. А как все сыграло, лучше не пожелаешь. Не пришлось мне и этот камень на сердце носить. Рассказала я все подруге, поплакали мы. Но Роза тоже сказала, что нужно бежать. И еще мы придумали, что подруги завтра пойдут в лес за грибами, а своим скажут, что я с ними, тогда меня до ночи точно никто не хватится, и у нас с Ристо будет больше времени.

Вышли мы на рассвете. День прошел, как в сказке. Ни есть, ни пить не хочется, когда с любимым за руку идешь и прятаться не надо. И ноги не устают, будто по перине шагаешь. А как замечу, что Ристо смотрит на меня тайком, – от счастья такого сразу сил в сто раз прибавляется.

А заботится он обо мне, словно я герцогиня какая.

– Если устала, давай я свистну – ковер-самолет сюда прилетит!

– Да я не устала!

Идем дальше, он снова.

– Может, ты есть хочешь? Ты только скажи – будет тебе скатерть-самобранка.

– В лесу щавель, в поле лебеда – пропасемся!

– Лебеда? Я свою невесту только пирогами буду кормить да белым сахаром.

– Где ж ты пироги возьмешь?

– А на дороге найду! – смеется Ристо.

– Не надо мне пирогов, мне и так хорошо. На пустое брюхо звонче поется.

Я запела, а Ристо подхватил меня и понес на руках. Ой, какая я счастливая!

К вечеру уже дело было. Чую вдруг – поросенком жареным запахло. Да как вкусно! Тут же подумалось, что в таборе сейчас есть садятся. Знать, любовь любовью, а кишки перехитришь, только если помрешь. Пошли мы с Ристо на запах, и скоро встретился нам придорожный кабак.

Зашли мы туда – Ристо потянул меня за руку, я и пошла. Внутри кабака гажей было видимо-невидимо. Разговоры разом прекратились, только слышно, как мухи жужжат. Ристо прошел важно, а я у двери осталась стоять. Я млею, какой у меня жених – денег ни копейки, а задается, как богатый!

Гажиха там была только одна. Одета, как кукла, а лицо сделала грустное, хотя серьги на ней такие, что я в таких серьгах век бы грустить не стала! Блюдо перед ней с мясом и картошками стынет, а она не ест. У меня враз слюнки потекли, а она сидит чинно, как у герцога на именинах, только мух отгоняет. А мух вокруг – тьма. И одну из них Ристо на ходу очень ловко поймал у самого ее лица.