Форма звука - [62]

Клинт слушал это со смешанным чувством жалости и неловкости. Ричард Рассел выглядел постаревшим и тусклым, отчего его сходство с отцом только усиливалось, хотя разница в возрасте была у них огромна, сыну было чуть больше тридцати.

— Я понимаю, — сказал он. — И все-таки мне хотелось бы подробностей. Мы с отцом были очень близки, я его единственный ребенок.

Чейз оглушительно высморкался в платок и посмотрел на Клинта.

— Ваш отец пожертвовал здоровьем ради долга, — пафосно заявил он. — Мистер Клинт расскажет вам всю горестную историю, он в курсе всех этих ужасных событий. Разумеется, если здоровье ему позволит.

Ричард Рассел резко развернулся в его сторону.

— Мистер Клинт, предлагаю проделать обратный путь на родину вместе со мной, чтобы не терять времени. Понимаю, что вы сами пострадали и нуждаетесь в отдыхе, но здесь есть удобные каюты, уже завтра мы будем в столице, так что надеюсь, вас не слишком обременит нетерпение сына, только что потерявшего отца.

Взгляд Рассела был ожидающим, и Клинту ничего не оставалось, как принять предложение. Хитрый Чейз тут же заторопился в обратный путь — временное исполнение обязанностей президента он собирался максимально набить нужной деятельностью, каждая минута этого бесценного должностного рая была на счету.

Когда челнок Чейза отбыл в шлюз, Ричард Рассел приглашающим жестом позвал Клинта за собой. Маленький кар на гравиподушке поднял вверх дверцу и подстроил под их тела сиденья. Управлялся кар просто, молодой Рассел даже не глядел на панель, пока за окнами мелькали коридоры и повороты корабля. Он думал о чем-то своем, нетерпеливо покусывая губу, и его профиль был точной копией отцовского, тогда как в фас лица довольно сильно различались. Клинт припомнил, что Ричард был сыном второй жены старого Рассела, в юности та была миловидной актрисой, и сын унаследовал сильные стороны ее внешности — выразительные глаза, подбородок с ямкой и обаятельную улыбку. Как сенатор он очень нравился избирателям, особенно домохозяйкам.

Каюта, возле которой Ричард отпустил кар, была не личной, а чем-то вроде салона, отделанного деревом (почему-то неприятно вспомнился похожий стиль отделки катера, который принадлежал Аркаиму). После приглашения Клинт сел на мягкий диван, принял предложенный стакан с глотком виски. Себе молодой Рассел плеснул чисто символически.

— Давайте начнем с главного, — решительно начал Ричард. — Где она?

— Кто? — не понял Клинт.

— Сирена, — просто ответил тот. — Не волнуйтесь, у отца не было от меня тайн, я же говорил, что мы были близки.

— Животное мертво, — Клинт на всякий случай отставил стакан в сторону. — Подробностей я не знаю, простите, если вы на них рассчитывали.

— Но вы ее точно видели мертвой? — продолжал настаивать Рассел. — Или вам так сказали, а вы поверили?

— Я видел ее труп, — интонация Ричарда настораживала, и Клинт непроизвольно поднялся с дивана. — Верю я ограниченному количеству людей, сказать мне что-то в подобном смысле может еще меньшее.

— Ради бога, не сердитесь, — отрывисто попросил Рассел. — Я немного не в себе, нервы расстроены всеми этими событиями, а впереди еще похороны. Значит, сирена на самом деле мертва. Черт, как же это все меняет...

— Животное было неуправляемым, — сказал Клинт. — Едва ли ваш отец понимал всю глубину риска ее содержания.

— Он рассчитывал на этих тварей, которые пели ему песни, что сирена совсем ручная и покладистая, — Рассел сжал кулак и слегка ударил им по столу, за которым сидел. — А я говорил ему, что нельзя верить мумбайским ублюдкам, они за деньги продадут кого угодно, но он считал, что часть из них вполне цивилизована и с ними можно иметь дело. Кто был прав? Столько планов похоронено одним ударом ножа какого-то оборванца.

— Простите, — Клинт остановился перед Ричардом, — откуда у вас эти сведения?

— А, свои источники, — отмахнулся Рассел. — Я знаю, что отец ездил за сиреной сам в этот треклятый центр, он взял с собой лучших людей, самых верных и не болтливых. Они прошли к бассейну клуба с носилками для сирены, а он ждал где-то в отеле. И знаю, что ему через семнадцать минут позвонил начальник охраны Берг, сказавший, что у него сомнения в товаре и лучше бы отцу взглянуть лично. Сам Берг — покойник, как и все те, кто остался лежать в клубе. Я не верю в его предательство или подкуп, он стоил слишком дорого для этих нищебродов. Но факт остается фактом, звонили с его номера и по голосу отец ничего не заподозрил. Вот почему я спрашиваю: могло быть так, что сирену использовали для того, чтобы заманить отца на смерть? Ведь эти твари могут имитировать голос человека настолько, что нет разницы?

— Да, так говорят, — деревянными губами сказал Клинт, чувствуя, как в висках нарастают удары крови. — Но они не понимают смысла копируемого, воспроизводят механически. Это должно быть заметно.

— Значит, голос подделал человек?

— Простите, — снова сказал Клинт. — Боюсь, я не буду вам полезен в данном вопросе. Моей задачей было расследование совершенно другого преступления, только косвенно связанного со смертью вашего отца. Сожалею, если не оправдал ваших ожиданий.