Форма звука - [52]

Он снял кислородные канюли с лица и выдернул из вены катетер, стараясь не смотреть на алую струйку, которую сразу же придавил сгибом руки. Но кровь все равно капнула на пол и пришлось дышать ртом, закрыв глаза, голова и без того кружилась. Держа на себе простыню наподобие тоги, он босиком прошлепал в ванную, стянул с пальца портативный пульсоксиметр, открыл кран и жадно сделал несколько глотков. Обожженная кожа тянула, зеркало показало отсутствие волос и ресниц на правой половине головы и кровоподтек на лбу. Ноги по ощущениям были слоновьими, в висках стучало, руки дрожали, зато сотрясения мозга он себе не диагностировал – не тошнило.

Клинт поискал какую-нибудь одежду, но нашел только ту, в которой был в момент взрыва. Обугленное по краям тряпье запаковали в вакуум-пакет и бросили на пол в гардеробный шкаф. Пришлось воспользоваться зубами — ничего острого поблизости не было. Обувь под кроватью отсутствовала, а если бы и была, вряд ли туда поместились бы распухшие ноги, выглядевшие на три размера больше. Аппарат, лишенный его внимания, возмущенно пищал возле кровати, дверь в номер почему-то оказалась закрытой снаружи. Не раздумывая, Клинт открыл балконную дверь, перевалился через перила террасы и проковылял на дорогу, опять вспоминая сказку Андерсена — каждый шаг причинял боль.

Больничное помещение организовали в левом крыле вспомогательного корпуса, пристроенном к главному зданию одной из граней. Клинт ожидал увидеть охрану, но с этой стороны ее не было. На пирсе происходило какое-то оживление, если судить по огням, однако пирс его сейчас не интересовал.

Он направился в обход здания, издалека увидев черный провал в том месте, где был его прежний номер. Соседнему тоже досталось, но Клинт запретил себе думать о Гелбрейте. Если тот жив, он найдет его потом, сделает все возможное, чтобы отблагодарить за спасение, а если нет, то единственное, что еще имеет смысл, — довести следствие до конца.

Розовые пушистые цветы, обрамлявшие дорожку, закрыли свои чашечки на ночь, а то, что Клинт считал гравием, на самом деле оказалось чем-то более мягким для ног. Мраморная крошка?

Он удивился своей способности замечать такие мелочи, невольно вспомнил, что приговоренные к смерти точно так же запоминают все, что видят по дороге к месту казни. Аналогия была неуместной, но она пришла и не хотела уходить. Неплохо бы понять, что он будет делать, когда доберется до клуба.

— Осмотрю место преступления, — огрызнулся он на назойливого собеседника. — Должны остаться хоть какие-то следы.

— А если там охрана?

Клинт вспомнил бриареев и внутренне содрогнулся. Он так и не спросил, понимают ли они человеческую речь или же просто хватают все шевелящееся.

— Два варианта, — сказал и понял, что копирует манеру Гелбрейта. — Либо они меня остановят, либо их там уже нет.

Собеседник умолк, потому что впереди на дорожке послышались чьи-то голоса, и трое парней в военной форме бегом пробежали в сторону пирса, не обратив внимания на Клинта или не заметив его среди кустов роз, к которым тот прижался. Форма на них была урсулийской.

Ночной клуб показался в пределах видимости, и Клинт тоже попробовал ускориться. Это было худшей идеей в его жизни при наличии ожогов и отеков, пришлось вернуться к черепашьему шагу.

Здание, к которому они с Гелбрейтом поднимались от воды, со стороны суши имело массивную двустороннюю лестницу. Официальный вход находился где-то на уровне бельэтажа, но входная дверь не была видна снизу. Клинт потоптался у первой ступени и, стиснув зубы, начал подъем. И хотя ему ни разу в жизни не повезло в лотерею, наверху его ждал внезапный приз — внутри клуба горел свет, дверь оказалась не заперта. Клинт насторожился. Почему оставили дверь открытой? Для кого? Неужели сделка еще не завершена? Эта мысль заставила его поторопиться.

Изнутри темная башня выглядела куда приветливее, может быть потому, что светились полосы на танцполе, розовые, голубые, зеленые. Верхнего освещения не было в принципе, но люди, которые выбирают в качестве развлечения экстатические таблетки и долбящую музыку, не нуждаются в люстрах.

Спиральные этажи для посетителей располагались по наружному периметру, центр здания представлял собой высокий тубус, отделанный гладкими панелями. Странная структура узких и не менее высоких коридоров, пронизывающих тубус и резко уходящих то вправо, то влево, напоминала станцию из фантастического фильма. Клинт немного прошел вокруг наружной стены, заглянул в один вход, в другой — пусто. Значит, нужно идти по этим коридорам к центру, все они ведут в одну точку, и нет разницы, каким воспользоваться. Он свернул в ближайший проход и углубился в повороты.

Первый сегмент оказался самым длинным, второй был короче, третий, если измерять в шагах, был короче двух предыдущих. Клинт не понял, почему они такие и какой в этом смысл. Коридоры напоминали лабиринт для детей, абсолютно гладкие и лишенные выступов стены отражали свет, он брел, касаясь рукой стены и глядя на полосы света под ногами, и в этом свете внезапно обнаруженное на полу тело выглядело темным мешком.

Клинт споткнулся и замер. Человек не двигался, лежал, подтянув колени к животу и закрыв голову руками. Клинт наклонился над ним, взялся за пульс и тут же отпустил — рука принадлежала явному покойнику. Лицо погибшего было ему незнакомо, никаких ран на теле на первый взгляд не было, не считая запекшейся струйки крови из носа, но следов удара он не нашел. Он попробовал разыскать в карманах что-нибудь, что указало бы на национальность или профессиональную принадлежность человека, но ни в рубашке, ни в брюках не было документов или каких-либо других вещей. Кто он такой? Если рассуждать логически, то второй инвестор (Клинт предпочитал пока называть его так) должен был прийти с охраной. Если этот человек телохранитель, почему один и почему именно здесь?