Хирургические ножницы.
У Хиотиса, выросшего в дверях, мелькнуло выражение, которое нельзя было интерпретировать однозначно, однако его растерянность длилась всего секунду.
— Слава богу, — громко и радостно заявил он. — Вы меня здорово напугали. Есть боль за грудиной? Дышать можете?
— Голова закружилась, — Гелбрейт сделал попытку подняться, но андроид без видимых усилий удержал его на полу одной рукой.
— Не надо делать резких движений, — посоветовал Хиотис, и на секунду Гелбрейту показалось, что в этой фразе заключена угроза.
— Что же мне, так и лежать?
— Пока не выясним, что вы в безопасности, — серьезно подтвердил Хиотис. — За еще одну смерть, пусть даже от сердечной недостаточности, с меня голову снимут, не считая того, что это прикончит здешний бизнес. Вы, простите, гипертоник или гипотоник?
— Ни то, ни другое, просто секундная слабость. Непривычный климат, жара.
Хиотис сделал знак андроиду, тот сжал пальцы свободной руки на запястье пациента, и поверх кожи у него высветились цифры, которые Гелбрейт не разглядел — тыльная сторона ладони робота была видна только тому, кто смотрел сверху. Наверное, они были заведомо неутешительными.
— У кардиолога наблюдаетесь?
— Никогда не наблюдался.
— По показателям у вас аритмия. Знаю, что прозвучит невежливо, но возраст и вредные привычки вроде курения предполагают некоторые дисфункции сердца. Да и давление у вас высоковато.
— Говорите как врач, — усмехнулся Гелбрейт. — Что вы заканчивали?
— Юридический, но судмедэкспертизу изучал, как и проведение сердечно-легочной реанимации.
Гелбрейт гадал, что будет следующим — ему предложат выпить таблетку от сердечного спазма или противосудорожную инъекцию. Одновременно с этим он ругал себя последними словами за глупость, так подставиться под камерами — это надо уметь, Шепард ведь не зря предупреждал, что никакого дрифта при свидетелях, слишком уж подозрительно это выглядит со стороны. Само собой, что таблетки и уколы он не позволит, однако Хиотис снова удивил его.
— Нужно снять кардиограмму.
— У вас с собой кардиограф? — тупо спросил Гелбрейт.
Хиотис засмеялся, как делал каждый раз, когда гости демонстрировали провинциальную наивность.
— Наш андроид неплохо оснащен, — ответил он. — Я сам заказывал эту модель, потому что с людьми на отдыхе частенько приключаются неприятности вроде вашей. Жара, алкоголь, излишества, счет может идти на секунды, а врача держать гораздо дороже, да и успевает он не всегда.
Гелбрейт обратил внимание на предыдущую фразу. Андроиды недешевое удовольствие, такую покупку не доверят случайному знакомому. Что их связывает с владельцем центра, дружба? Бизнес? Другое? Как часто тут применяются возможности андроида-хирурга и для чего?
— Не вижу надобности, — попытался он уйти от ответа. — Сейчас я себя чувствую прекрасно. Отзовите вашего киборга, я встану и докажу.
— Простите, не могу этого позволить. Инфаркт обычно случается мгновенно.
— Будем драться? — добродушно спросил Гелбрейт.
— Да боже упаси, — отшутился Хиотис. — Повод слишком ничтожен, а ваша жизнь слишком дорога. Придется пренебречь вашим мнением в ваших же интересах. Я бы даже сказал, исходя из идеалов гуманизма.
Гелбрейт понял, что тот не шутит. Их двое, при желании они легко справятся с ним, врукопашную против андроида он не продержится и пары секунд.
— Ладно, бог с вами, давайте сделаем, от меня не убудет, — согласился он. — Только как это происходит с высокотехнологичным оборудованием? Мне обнять вашего робота покрепче?
Хиотис дернул щекой, имитируя улыбку.
— Ничего не нужно, он все сделает сам. Оставайтесь так, как лежите сейчас.
Гелбрейт лихорадочно соображал, как выкрутиться из ситуации без потерь, пока андроид извлекал из разреза блузки провода с электродами. Они были на синих кругах, похожих на присоски. Завершением картины явились уже виденные хирургические ножницы.
— А это зачем? Для вскрытия рановато, как мне кажется.
— Разрезать вашу одежду, датчики крепятся на кожу, — терпеливо ответил Хиотис. – Пока не будет ясно, что вы в безопасности, двигаться вам нельзя.
Взгляд его был кристально чист и ясен, но Гелбрейт ему не поверил. Девяносто процентов случаев остановки сердца вызывается фибрилляцией желудочков, искусственное происхождение которой никто уже не докажет после реанимационных мероприятий. На шестом десятке при смене планетарного режима случается и не такое.
— Можно тогда оставить нас наедине? — Гелбрейт мысленно скрестил пальцы на удачу, пока говорил сварливым тоном. — Робот еще куда ни шло, но перед вами мне не хочется оголяться, не Аполлон, знаете ли.
Хиотис колебался всего секунду.
— Хорошо, я буду за дверью.
Андроиды были в списке кодов, назвать цифру было делом секунды. Гелбрейт увидел себя сквозь знакомое розовое марево распростертым на полу, дал команду «стандартная кардиограмма», понадеявшись, что такая функция роботу знакома без разъяснений.
Ножницы в механических руках располосовали ему горловину футболки сверху вниз, потом рукава снизу до локтей, и остановились. Гелбрейт выдохнул. Большая часть присосок легла на левую сторону груди, две прилепились к кистям, а еще две — к ногам повыше края носков. После этого андроид замер. Наученный горьким опытом, Гелбрейт скомандовал импланту окончание цикла и уставился в потолок, где, как он помнил, была камера наблюдения. Пусть видят, что он не двигается и ничего не трогает.
