Форма жизни - [3]
Sincerely,
Мелвин Мэппл
Багдад, 21/02/2009
Да, с Corn Belt я промахнулась: Балтимор – это куда круче. Недаром кинорежиссер Джон Уотерс, по словам самих американцев, «король дурного вкуса», местом действия всех своих фильмов выбирает именно его. Это город, смахивающий на унылый пригород. Каков же тогда пригород Балтимора – мне страшно даже представить.
11 сентября 2001 года бедолага Мелвин Мэппл, надо думать, осознал свою ошибку. Нет, наше время никак не мирное. Голодный желудок дорого ему стоил.
Дорогой Мелвин Мэппл,
Спасибо за Ваше крайне интересное письмо. Я прочла его с удовольствием и теперь, мне кажется, знаю Вас лучше. Пожалуйста, продолжайте или, если хотите, расскажите еще что-нибудь из Вашей жизни.
Ваш друг
Амели Нотомб
Париж, 26/02/2009
Дорогая Амели Нотомб,
В армии нам платят немного денег. На мое жалованье я покупал книги. Чисто случайно мне попался Ваш роман, первый из переведенных в Америке, «The Stranger Next Door»[11]. Меня зацепило. Я раздобыл все остальные. Это трудно объяснить, но Ваши книги меня за душу берут.
Если бы Вы знали меня лучше, Вы бы поняли. Мое здоровье подорвано, я очень устал.
Искренне Ваш
Мелвин Мэппл
Багдад, 2/03/2009
Это короткое письмецо изрядно меня встревожило. Я могла себе представить, что причин для нездоровья в Ираке множество: использование в военных операциях токсических веществ, стресс, да и ранить в бою всегда могут. Однако я уже просила его рассказать о себе побольше – не умолять же, в самом деле! Подорванное ли здоровье ему помешало? Мне почему-то чудилось за его недомолвками что-то иное. Не зная, в каком тоне ему написать, я на этот раз не ответила. И, как оказалось, правильно сделала. Вскоре пришло новое письмо.
Дорогая Амели Нотомб,
Мне получше, и теперь я в силах написать Вам. Придется Вам объяснить: я страдаю недугом, все шире распространяющимся в контингенте американских войск в Ираке. С начала военных действий в марте 2003 года число больных удвоилось и продолжает неуклонно расти. При администрации Буша нашу патологию скрывали как подрывающую престиж американской армии. Теперь, при Обаме, о нас заговорили газеты, но пока, так сказать, шепотом. Вы, наверно, думаете, что речь идет о венерической болезни? Ошибаетесь.
Моя беда – ожирение. Это не от природы. В детстве и отрочестве я был нормального сложения. Взрослым, понятное дело, исхудал от нужды и лишений. Поступив в армию в 1999-м, быстро поправился, но еще не катастрофически: я был тогда изголодавшимся скелетом, которому наконец-то дали поесть досыта. За год я набрал нормальный для физически крепкого солдата вес – 80 кг – и без труда удерживал его, пока не началась война. В марте 2003-го я попал в первую партию войск, отправленных в Ирак. И вот там-то началось неладное. Я впервые на собственной шкуре испытал, что такое настоящий бой, когда рвутся снаряды и ползут танки, когда рядом разлетаются в клочья тела и самому приходится стрелять в людей. Я познал ужас. Есть мужественные люди, которым по плечу такое вынести, мне – нет. Кому-то это напрочь отбивает аппетит, но у большинства, в том числе и у меня, реакция обратная. Возвращаешься, натерпевшись страху, в растрепанных чувствах, диву даешься, что жив, и первое, чего хочется, когда сменишь штаны (свои в каждом бою уделываешь), – наброситься на жратву. Вернее сказать, начинается все с пива – тоже коварная штука для веса, пиво-то. Высосешь банку-другую, а там можно и чего посущественней. Гамбургеры, жареная картошка, peanut butter and jelly sandwiches, apple pie, brownies[12], мороженое – всего вдоволь, жри от пуза. И мы жрем. Столько жрем – с ума сойти. Мы как шальные. Что-то в нас сломалось. Не сказать, чтобы мы так уж любили поесть, нет, это сильнее нас, мы готовы обожраться до смерти, может быть, именно этого нам и надо. Поначалу некоторые потом блюют. Я тоже пробовал, но у меня не получилось, как ни старался. Это такая мука, живот, кажется, вот-вот лопнет. Клянешься себе, что больше ни за что, никогда, чтобы так не мучиться. А назавтра снова в бой, в заваруху покруче вчерашней, к этому не привыкнуть, живот крутит нещадно после вчерашнего, а надо стрелять и бежать, и хочется только одного – чтобы кончился этот кошмар. Возвращаемся мы – те, кому повезет вернуться, – пустые, будто выпотрошенные. И все по новой – пиво, жратва, и желудок мало-помалу растягивается до такой величины, что уже не болит. И те, что блевали, уже не блюют. И мы жиреем день ото дня, как свиньи. Каждую неделю приходится просить форму на размер больше. Неловко, но себя ведь не переделаешь. И потом, начинаешь чувствовать, что это тело вроде как не твое. Все это происходит с чьим-то чужим телом. И вся эта еда идет в утробу незнакомца. Поэтому мы и сытость чувствуем все меньше и меньше. И, стало быть, больше можем съесть. Мы не удовольствие испытываем, нет, – мы так гнусно утешаемся.
Удовольствие-то мне знакомо – с этим оно и рядом не стояло. Удовольствие – это нечто большее. Заниматься любовью, например. Мне это теперь не светит. Во-первых, кому я такой нужен? А во-вторых, я просто не могу. Попробуйте-ка хоть мало-мальски расшевелить тушу весом 180 кило! Прикиньте, в Ираке я набрал 100 килограммов. По 17 кило в год. И это еще не конец. Впереди 18 месяцев: я успею набрать 30 кило. И кто сказал, что, вернувшись на родину, я перестану толстеть? Я, как многие американские солдаты, страдаю булимией и не способен сблевать. При таких условиях похудеть практически нереально.
Разговоры с незнакомцами добром не кончаются, тем более в романах Нотомб. Сидя в аэропорту в ожидании отложенного рейса, Ангюст вынужден терпеть болтовню докучливого голландца со странным именем Текстор Тексель. Заставить его замолчать можно только одним способом — говорить самому. И Ангюст попадается в эту западню. Оказавшись игрушкой в руках Текселя, он проходит все круги ада.Перевод с французского Игорь Попов и Наталья Попова.
«Словарь имен собственных» – один из самых необычных романов блистательной Амели Нотомб. Состязаясь в построении сюжета с великим мэтром театра абсурда Эженом Ионеско, Нотомб помещает и себя в пространство стилизованного кошмара, как бы призывая читателяне все сочиненное ею понимать буквально. Девочка, носящая редкое и труднопроизносимое имя – Плектруда, появляется на свет при весьма печальных обстоятельствах: ее девятнадцатилетняя мать за месяц до родов застрелила мужа и, родив ребенка в тюрьме, повесилась.
Знаменитый писатель, лауреат Нобелевской премии Претекстат Tax близок к смерти. Старого затворника и человеконенавистника осаждает толпа репортеров в надежде получить эксклюзивное интервью. Но лишь молодой журналистке Нине удается сделать это — а заодно выведать зловещий секрет Таха, спрятанный в его незаконченном романе…
Блистательная Амели Нотомб, бельгийская писательница с мировой известностью, выпускает каждый год по роману. В эту книгу вошли два последних – двадцать девятый и тридцатый по счету, оба отчасти автобиографические. «Аэростаты» – история брюссельской студентки по имени Анж. Взявшись давать уроки литературы выпускнику лицея, она попадает в странную, почти нереальную обстановку богатого особняка, где ее шестнадцатилетнего ученика держат фактически взаперти. Чтение великих книг сближает их. Оба с трудом пытаются найти свое место в современной жизни и чем-то напоминают старинные аэростаты, которыми увлекается влюбленный в свою учительницу подросток.
Любить так, чтобы ради любви пойти на преступление, – разве такого не может быть? А любить так, чтобы обречь на муки или даже лишить жизни любимого человека, лишь бы он больше никогда никому не принадлежал, – такое часто случается?Романы Амели Нотомб «Преступление» и «Ртуть» – блестящий опыт проникновения в тайные уголки человеческой души. Это истории преступлений, порожденных темными разрушительными страстями, истории великой любви, несущей смерть.
В своих новых романах «Тайны сердца» и «Загадка имени» Нотомб рассказывает о любви, точнее, о загадочных тропах нелюбви, о том, как это откликается в судьбах детей, обделенных родительской привязанностью. «Тайны сердца» (во французском названии романа обыгрывается строка Мюссе «Ударь себя в сердце, таится там гений») – это жестокая сказка о судьбе прелестной девочки по имени Диана, еще в раннем детстве столкнувшейся с ревностью и завистью жестокой матери, которая с рождением первого ребенка решила, что ее жизнь кончена.
Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Знаменитый писатель, давно ставший светским львом и переставший писать, сатанист-подкаблучник, работающий на мебельной фабрике, напористый нувориш, скакнувший от темных делишек к высшей власти, поп-певица – ревностная католичка, болгарский шеф-повар – гипнотизер и даже советские спортсмены, в прямом смысле слова ушедшие в подполье. Что может объединить этих разнородных персонажей? Только неуемная и язвительная фантазия Амманити – одного из лучших современных писателей Европы. И, конечно, Италия эпохи Берлускони, в которой действительность порой обгоняет самую злую сатиру.
Маленький университетский городок в Альпах охвачен ужасом: чудовищные преступления следуют одно за одним. Полиция находит изуродованные трупы то в расселине скалы, то в толще ледника, то под крышей дома. Сыщик Ньеман решает во что бы то ни стало прекратить это изуверство, но, преследуя преступника, он обнаруживает все новые жертвы…
«Мир глазами Гарпа» — лучший роман Джона Ирвинга, удостоенный национальной премии. Главный его герой — талантливый писатель, произведения которого, реалистичные и абсурдные, вплетены в ткань романа, что делает повествование ярким и увлекательным. Сам автор точнее всего определил отношение будущих читателей к книге: «Она, возможно, вызовет порой улыбку даже у самого мрачного типа, однако разобьет немало чересчур нежных сердец».
Любовь живет три года – это закон природы. Так считает Марк Марронье, знакомый читателям по романам «99 франков» и «Каникулы в коме». Но причина его развода с женой никак не связана с законами природы, просто новая любовь захватывает его целиком, не оставляя места ничему другому. Однако Марк верит в свою теорию и поэтому с затаенным страхом ждет приближения роковой даты.