Флетч и вдова Бредли - [22]

– Наверное, твоя статья повергла их в шок.

– Да, я считаю, что обязан повидаться с ними.

– А вечером ты собираешься пойти на презентацию в «Кэлоуквиэл»?

– Конечно. Я пойду с тобой.

– Могу я попросить тебя об одном одолжении?

– Проси о чем угодно.

– Не упоминай Фредди.

– Фредерик Муни. Известное имя.

– Позорное имя, – возразила Мокси. – Позорное.

ГЛАВА 16

Шагая по тротуару в три часа утра, Флетч заметил, что яхта все еще стоит на подъездной дорожке. В лунном свете блестел ее свежевыкрашенный корпус. В домах не светилось ни огонька. Горели лишь уличные фонари.

Босиком, он свернул на подъездную дорожку дома Бредли, вошел в открытый гараж. Но дверь в дом была заперта. Он обошел дом, попытался войти через черный ход. Но и тут потерпел неудачу.

А вот стеклянную дверь, ведущую из гостиной на террасу и к бассейну, запереть не удосужились. Открылась она со скрипом. Где-то тут же залаяла собака.

В гостиную свет предрассветной луны почти не проникал. Переступив порог, Флетч постоял, привыкая к темноте. Затем двинулся вперед, осторожно переставляя ноги. Добрался до камина. Но шкатулки с золой на каминной доске не обнаружил.

Проследовал к кофейному столику, наклонился над ним. Медленно ощупал его поверхность. Сначала нашел стакан, из которого пила вино Энид Бредли. Потом – шкатулку.

Достав из заднего кармана конверт, Флетч раскрыл его, затем откинул крышку шкатулки.

Набрал щепотку золы и пересыпал ее в конверт. Закрыл крышку, заклеил конверт.

Повернувшись, наткнулся на стул, в котором сидела Энид Бредли. Стул не упал, но сдвинулся по ковру на несколько сантиметров.

Когда он закрывал за собой дверь на террасу, собака не залаяла.

ГЛАВА 17

В ярком солнечном свете воскресного утра группа девочек-подростков бегала трусцой вокруг зеленой лужайки на территории школы Саутуорта. Флетч ждал у двери в опустевшее общежитие.

Когда они подбежали ближе, Флетч отметил разительное сходство между старшей по возрасту девушкой, уже не подростком, и Энид Бредли. Разумеется, девушка эта не страдала полнотой и, ее шорты с разрезами по бокам и кроссовки нельзя было назвать старомодными.

– Роберта?

Остальные девушки, тяжело дыша, сгрудились у крыльца, не торопясь уйти в дом.

– Все в душ! – скомандовала Роберта. – Через полчаса идем в церковь!

И посмотрела на Флетча.

– Роберта Бредли.

– Мы с вами встречались? – спросила она. Ровным голосом. Пробежка не утомила ее. Она даже не запыхалась.

– Это наша первая встреча. Скорее всего, и последняя. Я – Флетчер.

– И что?

– Ай-эм Флетчер <Следующая фраза Роберты объясняется тем, что инициалы Флетча означают «Я есть». То есть Флетч как бы представляется дважды.>.

– Вы это уже сказали.

– Тот мерзавец, что написал статью об «Уэгнолл-Фиппс», опубликованную в среду.

– Теперь поняла, – в ее взгляде не сверкнула злоба и и ненависть. – Вы хотите поговорить. В этом нет нужды.

– Я подумал, что мне следует...

Она взглянула на часы на здании церкви за лужайкой.

– Я бы хотела пробежать еще пару миль, пока мои крошки нежатся под горячим душем. Составите мне компанию?

– С удовольствием.

Бежала она быстрее, чем могло показаться со стороны. Большими шагами, легко выбрасывая вперед длинные, без лишнего жира, ноги.

Они свернули на тропинку, уводящую за здание школы.

– Я бегаю, чтобы хоть несколько минут побыть в одиночестве.

– Извините. Если хотите, считайте, что я часть ландшафта. Валун, дерево, перекати-поле.

– Эти крошки из школы не дают мне возможности покататься на Мелани. Ей бы тоже не повредила прогулка. Это папина лошадь.

– Вы все еще держите лошадь отца?

Минуту или две Роберта бежала молча.

– Наверное, еще никто не решил, что же с ней делать. Так чего вы от меня хотите?

– Прежде всего, хочу извиниться перед вами. Я крепко напортачил. Должно быть, вас очень огорчила моя статья.

На ее лице отразилось раздражение.

– Почему из мухи раздувают слона? В мире случаются куда более странные вещи... Вы написали статью об «Уэгнолл-Фиппс» и назвали моего отца председателем совета директоров. Что из этого? Вы просто отстали от жизни, и ничего более.

– Однако...

– На днях к нам приходил господин в костюме-тройке. Из редакции. Посидел со мной и Томом, извинился за «Ньюс-Трибюн». Сказал, что бывают досадные ошибки. Как будто мы не знаем этого сами? Не ошибается только тот, кто ничего не делает.

– Я должен был проверить все факты, прежде чем сдавать статью в набор. Я слышал, Кэрридайн дал мне нелестную характеристику.

Роберта улыбнулась и покачала головой.

– Если даже вы хотя бы наполовину такой, как описывал вас этот человек, вы просто чудовище! Некомпетентный, глупый, самовлюбленный, лживый, – она перепрыгнула лежащий на тропинке булыжник. – Хорошо, конечно, что вы пришли.

– Не могу объяснить, как такое случилось.

– И не нужно. Вы напортачили. И что? На прошлой неделе я дала тест по французскому классу, изучающему испанский. Так поверите ли, две или три девочки начали отвечать на вопросы. Так нельзя верить ни газетам, ни учителям.

– Ваш отец уезжает на лечение в Швейцарию... Ваша мать берет на себя руководство компанией в его отсутствие... Потом он умирает... ваша мать греет место для вашей тети Франсины...