Фламандские легенды - [6]
— Не время сейчас, здесь так много людей, — отвечали женщины.
И каждая, ласкаясь к своему мужу, на все лады нежно уговаривала его:
— Пойдем домой!
Гуляки-то и сами были не прочь пойти домой, но не смели, стыдясь друг друга.
Женщины догадались в чем дело и завели речь о том, что им пора уходить.
— Вот, вот, — сказал старик, — что я говорил? Они хотят увести нас отсюда.
— Нет, сударь, нет! — кротко возразила Вантье. — Но сами посудите: мы совсем не привыкли к таким крепким напиткам и даже просто — к их запаху. И если нам хочется выйти на свежий воздух, это вовсе, сударь, не значит, что мы бы желали кого-нибудь рассердить или огорчить. Пошли вам, господь, много радости!
И славные женщины ушли, хоть мужчины и старались удержать их силой.
Из которой видно, что ученый Фома из Клапперибуса понимал, что именно могло заставить гуляку ерзать на лавке.
Когда гуляки остались одни со своими кувшинами и кружками, они в изумлении переглянулись друг с другом.
— Поглядите-ка на этих баб! — сказали они. — Не хватает еще, чтобы мы покорно их слушались. С виду-то они тихони, а на деле хотят, чтобы им подчинялись. А кому природой назначено быть во всем главными? Мужчинам или женщинам? Мужчинам.
— А мы ведь мужчины. Так выпьем же! И всегда будем поступать так, как нам хочется. Нынче мы хотим спать здесь. Так мы и сделаем, ибо такова наша воля.
Так говорили они, прикидываясь, будто и впрямь очень разгневались, но в душе больше всего желали быть у себя дома со своими добрыми женами. Потом долгое время как воды в рот набрали: кто зевал, кто бил об пол подошвой в лад какой-нибудь песенке, и многие ерзали на своих лавках, словно сидели на колючках.
Вдруг один молодой горожанин, новобрачный, вышел из залы, заявив, что врачи ему запретили выпивать в один присест свыше двадцати шести кружек браги, а он их уже выпил.
Услышав это, и другие под разными предлогами разошлись по домам: у кого заболел живот, у кого голова, на кого хандра напала, а кого стал душить кашель.
И гуляки, не чуя под собой ног, побежали к своим женам. Так свершилось то, о чем писал ученый Фома из Клапперибуса в своей толстой книге «De Amore» [4], гл. VI, где говорится, что женщина сильнее, чем дьявол.
О Железном клыке.
Однако такое дело случилось лишь однажды. На другой день гуляки снова кутили в «Охотничьем роге», и когда женщины пришли за мужьями, их с позором прогнали.
А гуляки пили и пели веселые песни. Не раз и не два к ним заходил ночной караульный с приказом не поднимать такой большой шум после захода солнца. Да, они очень почтительно выслушивали его и становились тише воды, ниже травы, каясь в своей вине; они твердили теа culpa [5], но тем временем с таким радушием подносили караульному чарку, что бедняга, очутившись на улице, отправлялся в дозор, держась за стенки домов и при этом хрипя как фагот. А гуляки не прекращали свои попойки и потом засыпали мертвым сном, о чем непрестанно сокрушались их опечаленные супруги. И так продолжалось месяц и четыре дня.
Но самая большая беда состояла в том, что добрый герцог вел войну с властителем Фландрии, и, хотя мир был давно заключен, в стране еще бесчинствовала шайка бездельников и головорезов, которые никому не давали житья и грабили честных людей.
Главарем упомянутой шайки был свирепый разбойник по имени Железный клык. Его так прозвали за то, что на шлеме у него торчал длинный острый клык — то ли дьявола, то ли слона из преисподней — необыкновенно мудреной выделки. И в бою разбойник, подобно барану, частенько бодал оным клыком врага. Так погибло много храбрых вояк в Брабантском герцогстве. На упомянутом шлеме сидела также злющая птица, она колотила крыльями о железо и, по рассказам, во время сражений издавала жуткий свист.
Железный клык обычно совершал набеги на деревни по ночам: он беспощадно резал бедных сонных жителей, увозил с собой ценные вещи и домашнюю утварь и угонял женщин и девушек, но — только молодых. Старух он не трогал, говоря, что убивать их не стоит труда, поскольку от страху они и сами помрут без его помощи.
Из которой видно, как храбро взялись за мужское дело славные женщины Уккле.
Однажды ночью, когда слабо светили редкие звезды и луна на ущербе, в Уккле примчался, запыхавшись от быстрого бега, дядюшка Андре Бредаль.
Он торопясь рассказал, как, присев на минуту за кустом на дороге, ведущей в Париж, увидел проходивший мимо вооруженный отряд, в котором признал шайку Железного клыка, заприметив шлем этого изверга.
Когда разбойники, сделав привал, подкреплялись, он подслушал разговор о том, что они направляются прямо на Уккле, где их ждет богатая добыча и пир горой, но хотят свернуть на боковые тропы и подкрасться незаметно. Дядюшка Бредаль предполагал, что они выйдут на открытое место за церковью в Уккле.
Узнав все это, он побежал по парижской дороге, опередив разбойников на добрых полмили, с намерением предупредить жителей Уккле, дабы они встретили злодеев во всеоружии.
Он постучался в ратушу, надеясь, что ударят в колокол: но никто не отворил двери, ибо сторож, будучи одним из членов братства Толстой морды, крепко спал, как и все прочие храбрецы. Андре Бредаль нашел другое средство и крикнул так громко: «Горим, горим!
Шарль Де Костер (1827–1879) – бельгийский писатель, выступавший за право фламандского народа на самоуправление. «Народ умирает, если он не знает своего прошлого», – утверждал он и воссоздал такое героическое прошлое в книге-эпопее «Легенде о Тиле Уленшпигеле». После смерти писателя эта книга была признана «национальной Библией», а сам автор – основателем франко-бельгийской литературы.Во Фландрии в семье угольщика Клааса родился сын, Тиль Уленшпигель. Он пришел в мир, где гремят страшные войны, царит религиозная нетерпимость, а на площадях один за другим загораются костры и топливом для них служат люди.
Колоритные картины старинного фламандского быта, драматичная любовная история с легким привкусом эротики, яркие образы хозяев и слуг, словно сошедшие с картин старых и «малых» голландцев, острые, живые диалоги и неожиданные описания природы — в романе «Свадебное путешествие», впервые выходящем на русском языке, легко узнать перо популярнейшего в России Шарля де Костера, автора бессмертной эпопеи о приключениях Тиля Уленшпигеля и Ламме Гудзака. .
Знаменитая книга Шарля де Костера «Легенда об Уленшпигеле», увидевшая свет в декабре 1867 года, не только прославила бельгийскую литературу, но и стала выдающимся явлением всей мировой литературы, в контексте которой это произведение стоит рядом с такими великими книгами, как «Дон Кихот» Сервантеса и «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле. Роман Шарля де Костера, повествующий о приключениях Тиля Уленшпигеля и его друга толстяка и обжоры Ламме Гудзака, пропитана духом свободолюбия. Тиль Уленшпигель, шутник и остроумный насмешник, от которого достается высокомерным дворянам, и монахам, и королям, становится борцом, храбрым гезом, воплощающим в себе национальный дух Фландрии.
Шарль де Костер известен читателю как автор эпического романа «Легенда об Уленшпигеле». «Брабантские сказки», сборник новелл, созданных писателем в молодости, — своего рода авторский «разбег», творческая подготовка к большому роману. Как и «Уленшпигель», они — результат глубокого интереса де Костера к народному фольклору Бельгии. В сборник вошли рассказы разных жанров — от обработки народной христианской сказки («Сьер Хьюг») до сказки литературной («Маски»), от бытовой новеллы («Христосик») до воспоминания автора о встрече со старым жителем Брабанта («Призраки»), заставляющего вспомнить страницы тургеневских «Записок охотника».
Дилан Томас (1914–1953) – валлиец, при жизни завоевавший своим творчеством сначала Англию, а потом и весь мир. Мастерская отделка и уникальное звучание стиха сделали его одним из самых заметных поэтов двадцатого столетия, вызывающих споры и вносящих новую струю в литературу. Его назвали самым загадочным и необъяснимым поэтом. Поэтом для интеллектуалов. Его стихами бредили все великие второй половины двадцатого века.Детство Томаса прошло главным образом в Суонси, а также на ферме в Кармартеншире, принадлежавшей семье его матери.
Дилан Томас (1914–1953) – валлиец, при жизни завоевавший своим творчеством сначала Англию, а потом и весь мир. Мастерская отделка и уникальное звучание стиха сделали его одним из самых заметных поэтов двадцатого столетия, вызывающих споры и вносящих новую струю в литературу. Его назвали самым загадочным и необъяснимым поэтом. Поэтом для интеллектуалов. Его стихами бредили все великие второй половины двадцатого века.Детство Томаса прошло главным образом в Суонси, а также на ферме в Кармартеншире, принадлежавшей семье его матери.
В сборник включены романы И. Арамэ «Якорная улица» и М. Рэшикэ «SOS в Заливе бурь».«Якорная улица» — увлекательный роман с интригующим сюжетом о военных моряках. В центре повествования жизнь и боевая учеба экипажа противолодочного корабля.Роман «SOS в Заливе бурь» посвящается дальнему переходу румынского учебного корабля, во время которого морякам приходилось бороться с разбушевавшейся морской стихией.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«По следам сна» – нечто, даже в сложном, многообразном творчестве Германа Гессе, стоящее несколько особняком. Философская ли это проза – или просто философия, облеченная в художественную форму? Собрание ли странноватых притч – или автобиография, немыслимо причудливо выстроенная?Решайте это сами – как, впрочем, и то, к каким литературным «видам и подвидам» отнести реально произведения, условно называемые «поздней прозой Германа Гессе»…
Очерки Бальзака сопутствуют всем главным его произведениям. Они создаются параллельно романам, повестям и рассказам, составившим «Человеческую комедию».В очерках Бальзак продолжает предъявлять высокие требования к человеку и обществу, критикуя людей буржуазного общества — аристократов, буржуа, министров правительства, рантье и т.д.
Трагедия, сюжет которой заимствован Расиным у Еврипида. Трагедия, первоначально носившая заглавие «Федра и Ипполит», была впервые представлена в Бургундском отеле 1 января 1677 г. Шедевр Расина окончательно утвердил свои права на парижской сцене. Тогда же вышло и первое издание пьесы. Заглавие «Федра» появилось лишь в собрании трагедий Расина в 1687 г.
Великий труд древнеримского историка Корнелия Тацита «Анналы» был написан позднее, чем его знаменитая «История» - однако посвящен более раннему периоду жизни Римской империи – эпохе правления династии Юлиев – Клавдиев. Под пером Тацита словно бы оживает Рим весьма неоднозначного времени – периода царствования Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона. Читатель получает возможность взглянуть на портрет этих людей (и равно на «портрет» созданного ими государства) во всей полноте и объективности исторической правды.
Письма А. С. Пушкина к жене — драгоценная часть его литературно-художественного наследия, человеческие документы, соотносимые с его художественной прозой. Впервые большая их часть была опубликована (с купюрами) И. С. Тургеневым в журнале «Вестник Европы» за 1878 г. (№ 1 и 3). Часть писем (13), хранившихся в парижском архиве С. Лифаря, он выпустил фототипически (Гофман М. Л., Лифарь С. Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой: Юбилейное издание, 1837—1937. Париж, 1935). В настоящей книге письма печатаются по изданию: Пушкин А.С.
Юная жена важного петербургского чиновника сама не заметила, как увлеклась блестящим офицером. Влюбленные были так неосторожны, что позволили мужу разгадать тайну их сердец…В высшем свете Российской империи 1847 года любовный треугольник не имеет выхода?