Физическая культура и спорт в отражении философских и социологических наук. Социология спорта - [103]

Гимнастика как общее, основанное на воинской подготовке физическое воспитание практиковалась в гимнасиях (от греч. gymnasion) – школах физического развития и, особо подчеркнем это обстоятельство, не была связана с состязательной практикой. Зато на этой практике была основана агонистика, то есть «специальная подготовка и участие в состязаниях» («агон» – состязание, игра, турнир, праздник).

Действительно глубокое изучение агонистики (как и римских форм состязательности), на наш взгляд, не может ограничиваться уровнем истории физической культуры и спорта. Оно должно отталкиваться от установленных фактов из области истории религии и религиозной мифологии Древней Греции и Рима, в которых, собственно, и нужно искать глубинные корни происхождения агонистики (спорта).

Известный советский исследователь истории религий мира С. А. Токарев (1986) совершенно обоснованно (и в полном согласии с историко-этнографическими трудами Л. Г. Моргана, Ф. Энгельса, Дж. Дж. Фрэзера, Э. Б. Тайлора, Д. Ливингстона) заявляет о тесной связи указанных игр-агонов с религиозной обрядностью, восходящей к древним мужским союзам.

Собственно говоря, с этим утверждением, по существу вопроса, не спорят и авторы учебника по истории физической культуры и спорта под редакцией В. В. Столбова (2001). Только вот что же нам это дает?

Признание религиозной подоплеки агонистики позволяет понять истинные исторические корни древнегреческой традиции состязательности, которая явилась отражением и преломлением, с одной стороны, соперничества между местными и общегреческими божествами и культами, с другой – выражением и средством политического лавирования культовых святилищ между интересами соперничавших греческих городов-государств. Имеется в виду мирное политическое лавирование, доказательством чего выступает тот факт, что агоны посвящались самым различным богам (Зевсу, Аполлону, Артемиде, Гере), но только не богу войны Аресу. За такой вывод свидетельствуют и исторические факты заключения перемирия и жесткого запрета на ведение военных действий в периоды проведения игр-состязаний в честь общегреческих богов-покровителей и культурных героев.

Итак, агоны имели явно религиозное происхождение, никак не связанное с военной деятельностью, на которую работала вся греческая система физического воспитания и обучения. Но и как чисто религиозные придатки игры-зрелища квалифицировать трудно, поскольку они имели скорее некий переходный от религиозного к светскому антропологический характер. Связано это было с антропоморфностью, очеловечиванием божеств, с культом культурных героев и с практицизмом греческой религии и мифологии.

Боги в глазах и умах древних греков стали людьми, пусть и обладающими сверхъестественными и гипертрофированными качествами, воплощением мудрости (хитрости, ума, рассудительности, знания), красоты (физического совершенства, пропорциональности), справедливости (права, морали, обычая). Они в пределе, в абсолюте являли все то, к чему стремились и чем, как правило, не обладали обычные люди: умственное, нравственное, эстетическое и физическое совершенство. Тем самым создавался образ всесторонне развитого человека, культивируемый ритуальной практикой агонистических святилищ. Святилища Аполлона в Дельфах (Пифийские игры), Зевса в Олимпии (Олимпийские агоны) и другие подобные им культовые центры пропагандировали образ всесторонне развитого грека как одну из основ культурно-национальной идеи эллинизма, эллинской общности.

В том же ключе религиозные агоны использовали и образы культурных героев. Героями у древних греков выступали духи-покровители, особенно аристократических родов, их выдающиеся отцы (предки) – основатели, бывшие предметом почитания, подражания и культового обращения. Им же приписывалось божественное происхождение. Герои также почитались как основатели и первые победители религиозных игр, например, Геракл (сын Зевса) – олимпийских, а Тесей – панафинейских.

Помимо культурных героев указанного типа (основателей и покровителей городов), развитие получила и другая образная категория – галерея великих художников, изобретателей, поэтов (Дедал, Пигмалион, Орфей, Гомер), которые стали не только родоначальниками греческого искусства, но и основателями религиозных сект, братств (орфики, пифагорейцы).

По всей видимости, именно культ героев обеих категорий послужил отправной точкой для включения в программу греческих религиозно-культовых праздников как гимнастических, так и мусических агонов (состязаний, соревнований).

Что же касается исключительной практичности и демистифизированности древнегреческих религиозных агонистических культов, то они послужили благодатной основой для превращения жрецов из служителей храмов в устроителей и судей, управлявших агонами (религиозными состязаниями). Для данного утверждения есть несколько причин. Во-первых, как утверждает Л. В. Винничук (1988), греческое жречество не являлось замкнутой корпорацией типа касты, класса, сословия. Официальным культом могли руководить даже не жрецы, а гражданские должностные лица. Во-вторых, несмотря на прецеденты наследственности и пожизненности, в большинстве случаев должность жреца была выборной. Наконец,