Финли Донован избавляется от проблем - [46]

Не считая наших показаний в суде по поводу инцидента с баночкой «Плей-До» пару месяцев назад.

– Делия видит тебя насквозь, – сказала я. – Ей уже пять, она не глупая.

Тереза подняла бровь.

– Думаю, ее способности к восприятию перешли к ней не от матери.

– Мило.

– Смирись уже. – Она глянула на мои кроссовки, будто и под страхом смерти не надела бы ничего подобного.

– Ты не купишь преданность Делии.

– Может, и нет, – сказала она, изучая свои ногти. – Но я могу заплатить, чтобы ей сделали приличную стрижку.

Тереза ни разу не взглянула на меня с тех пор, как зашла в мой дом. Может быть, из-за чувства вины, но я в этом сомневалась. Она смотрела прямо мне в глаза в тот день, когда Стивен сказал мне, что переезжает, жаждая точно запечатлеть момент моей эмоциональной гибели. Она явно торжествовала в тот день, когда он надел кольцо ей на палец. Стыд не был цветом, присущим гардеробу Терезы. Так что же она скрывала сейчас?

– Зачем ты это делаешь? Ты ведь не любишь детей.

– Потому что, когда дети будут с нами, Стивен будет счастлив.

Ее красные губы сжались в тонкую линию. Так вот что это было. Стивен не счастлив. И это ее беспокоит настолько, что она готова пожертвовать своими белоснежными коврами и бурлящей светской жизнью. Это был тот самый скелет в шкафу, секрет, который она прятала от близких и друзей.

– Забрав моих детей, ты не наладишь ваши отношения. Но зачем останавливаться, забрав только мужа, верно? – Тереза покачалась на своих дизайнерских каблуках. Она проверила время на телефоне, притворившись, что не слышала меня. – Знаешь, я отдала тебе Стивена без боя, но детей не отдам.

– Что же твой адвокат не позвонит моему? Ой, подожди, – сказала она, как бы в задумчивости барабаня ногтем по подбородку. – Я забыла. У тебя его нет.

Это был удар ниже пояса. Ника была права. Мне нужен был адвокат, который мог конкурировать с Гаем. Опытный адвокат. Богатый адвокат. Мне был нужен семидесятитысячедолларовый адвокат.

– Я не облегчу тебе задачу.

– Ты уже это сделала. – Она развернулась ко мне, ее пылающие зеленые глаза сузились и глядели прямо на меня. – Мне нравится это соглашение не больше, чем тебе, Финли. Кто, думаешь, должен будет быть матерью для твоих детей, когда ты больше ею не будешь? Если бы ты любила своих детей так сильно, как ты говоришь, может быть, ты была бы повежливее со мной.

Мой рот открылся. Делия завизжала, когда ей наконец удалось отвязать бант и развернуть подарочную обертку. Она задохнулась от восторга. Щенок был забыт. Это был трехэтажный – как у Терезы – дом для Барби.

– Мы поставим его в твоей комнате в доме у Терезы, – сказал Стивен Делии, поднимая коробку. – Ты сможешь поиграть с ним вечером, когда мы приедем домой.

Делия побежала за Стивеном до двери, чтобы еще раз взглянуть на подарок.

Маленькая плюшевая собачка, которую я купила для Делии и завернула в подарочную бумагу, внезапно показалась жалкой пародией того, что Делия хотела, а я не могла себе позволить. Тереза была права. Я облегчила им задачу. И если я сяду в тюрьму, Стивен и Тереза будут единственными родителями, что останутся у моих детей.

Услышав звук захлопнувшейся машинной двери в гараже, я подпрыгнула. Делия понеслась на кухню встретить Нику, которая вот-вот должна была войти с пиццей. Стивен поспешил выйти через парадный выход, пропуская вперед Терезу, которой не терпелось уйти.

– Проследи, чтобы дети были собраны и готовы к пяти. Я вернусь за ними после встречи! – крикнул он через плечо. Парадная дверь закрылась ровно в тот момент, когда Ника заходила через кухонную, с горой коробок с пиццей в руках.

Вечером, после того как Стивен забрал детей, я сидела на крылечке и смотрела, как постепенно уменьшаются задние фары его пикапа. Холод бетона проникал сквозь носки. Детей забрали только на одну ночь. Завтра они снова будут дома, и они были всего в нескольких кварталах отсюда, но я ненавидела ту легкость, с которой Стивен влетел в дом, забрал что хотел и уехал. Я ненавидела эту несправедливость и то, что этого никто, кроме меня, не замечал.

Это было так в стиле Стивена. Все провернуть гладко, быстро замести следы. Вот как сегодня, когда он проскользнул на праздник на час позже, добился того эффекта, которого хотел, и выскользнул снова прежде, чем Вероника его увидела, причем так, что Делия даже не заметила, что он ушел. Его чувство времени было безупречным, а игра в наперстки – безошибочной. Он неделями трахал Терезу за моей спиной. Если бы миссис Хаггерти не увидела их и не выложила бы мне все начистоту, возможно, я бы так никогда и не узнала… Я опустила подбородок на руки. На другой стороне улицы колыхнулись занавески миссис Хаггерти. Я встала, перешла через дорогу и направилась прямо к ее двери. Если кто-нибудь и видел двух незнакомцев, рыскавших вокруг моего гаража в ночь, когда умер Харрис Миклер, если кто-нибудь и мог выступить свидетелем с моей стороны и доказать, что я говорю правду, – это могла быть только соседка, сующая всюду свой любопытный нос. Я постучала по стикеру «Соседского дозора»[4] на стеклянной двери.

– Миссис Хаггерти? – позвала я. – Мне нужно поговорить с вами.