Финли Донован избавляется от проблем - [37]

Единственный способ вернуть себе мирный сон – узнать, кто на самом деле убил Харриса Миклера.

Я писала всю ночь, но так и не приблизилась к пониманию цепочки событий, которые привели к тому моменту, когда я нашла Харриса мертвым в моем гараже. У кого кроме меня и Патрисии были причины желать Харрису смерти? Все сведения о Харрисе я почерпнула из соцсетей и из его телефона. Конечно, у каждой из женщин на тех ужасных снимках была причина желать, чтобы Харрис расстался с жизнью, но телефон был в запертой машине возле «Лаша», и было бы слишком рискованно забрать его оттуда. Единственным человеком, который мог помочь мне распутать убийство Харриса, была Патрисия. Вот только она не спешила отвечать на мои звонки. Отчаявшись, я набрала номер фирмы, где работала Патрисия. Секретарша, извинившись, объяснила, что Патрисия позвонила утром и сказала, что приболела и возьмет отпуск до конца недели. О Патрисии я знала немногим больше, чем о Харрисе, но благодаря записке, которую она подбросила на мой поднос, я знала их домашний адрес.

Улица Норт-Ливингстон уже была украшена к Хеллоуину – на ветвях деревьев были натянуты нити паутины, на крылечках красовались яркие тыквы. Я припарковалась в квартале от дома номер сорок девять.

Двухуровневый дом Миклеров, построенный где-то в шестидесятых, хорошо вписывался в непритязательное окружающее пространство.

Как и у большинства других домов с этим почтовым индексом, простой кирпичный корпус, вероятно, был реконструирован внутри – гранитные столешницы, витиеватая отделка, утопленное в пол джакузи, – чтобы соответствовать вкусам и высоким запросам этой части Северного Арлингтона.

Насколько я могла видеть, деревянные жалюзи-ставни на всех окнах были плотно закрыты и на подъездной дорожке не было машин. Насколько я могла судить, никаких полицейских, готовых наброситься на меня, снаружи не было.

В третий раз с тех пор, как выдвинулась из дома, я набрала номер Патрисии, и когда автоматический голос сообщил мне, что ее ящик для голосовых сообщений переполнен, с досадой швырнула телефон в подставку для напитков. Выйдя из машины и постаравшись принять беспечный вид случайного прохожего, я двинулась по тротуару к дому Харриса. Большинство соседей должны были быть на работе, как, собственно, и Патрисия Миклер.

Она сглупила, сказавшись больной на следующий день после того, как заплатила за убийство мужа. Или, может, она играла роль обеспокоенной жены. Надеюсь, где бы она ни была, она не уехала из города. Если она сбежала, полиция ее обязательно найдет, а когда найдет, допросит насчет исчезнувшего мужа… Мне не хотелось думать о том, в чем она может признаться в обмен на сокращение срока заключения.

Убедившись, что за мной никто не наблюдает, я пересекла улицу и подошла к двери в дом. У входа было чисто – ни почты, ни безделушек, ни украшений к Хеллоуину. Я позвонила. Негромкий звон был слышен через окно прихожей. Никаких звуков приближающихся шагов. Ни лая собак. Я подождала с минуту, а потом громко постучала.

В доме по-прежнему было тихо. Я заглянула в окошко – свет в доме был выключен.

Куда она могла пойти?

Я собиралась уйти, но остановилась возле почтового ящика, рядом с дверью. Рука потянулась к крышке и зависла. Я была уверена, что кража чужой почты уголовно наказуема, но, если почта Харриса была хоть немного похожа на мою, в ней могло быть многое, что не предназначалось для чужих глаз.

Я оглянулась через плечо, потом вверх и вниз по улице, а потом открыла крышку. Пачка конвертов внутри была небольшой. Достаточно тонкой, чтобы я могла спрятать ее под пальто, не привлекая внимания. Прежде чем я могла бы себя отговорить, я сунула почту в карман пиджака под распахнутым пальто и поспешила к минивэну. Запершись внутри, я торопливо пролистала почту.

Горстка счетов, купоны на скидки, несколько рекламных буклетов… Все адресовано мистеру и миссис Харрис Миклер. За исключением банковской выписки, адресованной ООО «Ассоциация молочников».

Молочник – такой был пароль на телефоне Миклера.

Вскрыв конверт ключом от машины, я просканировала документ. Этот счет явно не был их общим счетом. Здесь не было платежей ни за продукты, ни за коммунальные услуги, ни за покупки в гипермаркетах. Ни за услуги парикмахера, ни за визиты к врачу, здесь вообще не было бытовых расходов. У меня свело желудок, когда я прочитала, на что расходовались деньги с этого счета.

Платежи в элитных барах и ресторанах, цветочный магазин в Виенне, шикарный ювелир Чарльстон Александр в городе. Несколько повторяющихся платежей в отеле «Ритц-Карлтон», который был расположен на полпути между «Лашем» и домом Харриса. Должно быть, это был рабочий счет Харриса, который он использовал, чтобы охмурять свои жертвы, перед тем как накачать их наркотиками, а потом шантажировать.

Я перевернула страницу и обнаружила список из двенадцати поступлений, все на одну и ту же сумму – две тысячи долларов – банковским переводом в первый день месяца. Выходило, что Харрис был финансовым консультантом. И его консалтинговый бизнес, видимо, шел хорошо. Судя по всему, у него было двенадцать постоянных клиентов, которые каждый месяц делали предоплату. На последней неделе сентября на счету Харриса было уже чуть больше полумиллиона долларов. Но в конце месяца, когда сформировалась выписка, на счету было… ноль?