Финансовый рычаг добра: Новые горизонты благотворительности и социального инвестирования - [44]
Область «устойчивого и ответственного инвестирования», которая охватывает организации, применяющие к своим инвестициям те или иные экологические, социальные или управленческие критерии, достигла большего масштаба. По последним данным, в США под управлением в соответствии с такими критериями находятся активы в размере $3,7 трлн{177}. Впрочем, это гораздо менее применяемая форма использования ресурсов на социальные и экологические цели. Речь идет только о весьма скромных 2,6 % от всех активов, которые находятся в распоряжении финансовых институтов США.
В причинах столь медленного роста разобраться несложно, они были понятны с самого начала. Среди подробно изложенных в литературе факторов – относительная незрелость многих социальных предприятий, ограниченный опыт многих управленческих команд, новизна некоторых инвестиционных механизмов и огромная неопределенность вокруг ликвидности инвестиций из-за отсутствия опробованных выходов из них. Добавьте к этому неизбежные факторы странового и курсового риска, высокие операционные издержки и отсутствие достоверных данных о доходности инвестиций, и станет понятно, почему социальное финансирование пока остается, по словам представителя Федерального резервного банка Дэвида Эриксона, «бутиковым бизнесом» и почему три четверти участников недавнего опроса преобразующих инвесторов, проведенного J.P. Morgan, пришли к выводу, что эта отрасль, хоть и «растет», но пребывает «по-прежнему в младенческом возрасте»{178}.
Досадная тема с количеством сделок
Еще один фактор, тормозящий рост рынка социально преобразующих инвестиций, относится не к предложению, ограниченному сдержанностью инвесторов, а к спросу, ограниченному отсутствием объектов инвестиций. Но разве их мало? Ведь, как уже говорилось, в развивающихся странах работают от 365 до 445 млн микро-, малых и средних предприятий, из них 70 % нуждаются во внешнем финансировании, но не могут его получить, и это еще без учета неформальных предприятий, столь многочисленных в этих странах. Почему же они не заявляют о своих потребностях в капитале, когда его источники плодятся в изобилии?
Неэффективность рынков социального капитала, нехватка навыков у соискателей инвестиций и очевидные затруднения с ведением бизнеса у «основания пирамиды» в совокупности ограничивают спрос на инвестиции.
В общих чертах можно выделить три главных объяснения этого явного парадокса. Первое – это неэффективность рынков социального капитала. Они всегда были фрагментированы, раздроблены, относительно невелики и в силу этого труднодоступны. Даже при наличии новых технологий географическая, физическая, концептуальная и психологическая дистанция между 400 млн мелких предпринимателей, нуждающихся в капитале, и сравнительно немногочисленной горсткой агрегаторов социального капитала, способных его предоставить, продолжает измеряться годами. Добавьте сюда значительные затраты на процедуры глубинного анализа операционной деятельности и структурирование сделок, и станет понятно, почему поток реальных инвестиционных предложений остается вялым, несмотря на всеобщую заинтересованность в них.
Второе объяснение того, почему преобразующие инвесторы продолжают считать «нехватку качественных инвестиционных возможностей» одной из двух наиболее серьезных проблем, с которыми они сталкиваются, указывает на дефицит навыков со стороны потенциальных объектов инвестиций{179}. Социально ориентированной деятельностью обычно занимаются некоммерческие организации, небольшие семейные предприятия, религиозные благотворительные структуры, кооперативы, общества взаимопомощи и отважные индивидуальные социальные предприниматели. Мало кто из них обучался основам финансов. Как отмечается в недавнем отчете Venturesome, многие из них не очень понимают разницу между операционным доходом и инвестиционным капиталом, не способны точно определить свои финансовые потребности, не обучены пользоваться различными доступными им финансовыми инструментами и не представляют, как можно объединить средства из нескольких источников в управляемые пакеты финансирования{180}. Отсутствие базовой финансовой грамотности разверзает зияющую пропасть между соискателями капитала, которые, как правило, стремятся провести в лучшем случае всего лишь микросделки, и потенциальными инвесторами, которые привыкли указывать брокеру гораздо большую амплитуду цен. И эту пропасть странным образом проигнорировали те, кто создавал отрасль социально преобразующего инвестирования и стремился в первую очередь привлечь новых инвесторов{181}.
Однако самое удручающее объяснение медленного притока сделок на рынок преобразующего инвестирования, пожалуй, третье. Попросту говоря, сделок так мало потому, что при всей перспективности рынка у «основания пирамиды» он остается чрезвычайно трудным для операций в целом, и особенно для тех, где нужно сочетать получение прибыли с достижением значимых социальных целей. Харви Кох и его коллеги верно определили ситуацию, когда они описали «тяжелое бремя», которое постоянно несут компании, осваивающие новые бизнес-модели в пространстве у «основания пирамиды»:
