Фима. Третье состояние - [107]
В эти минуты Фима не спрашивал себя, что же ему делать со всем этим, но размышлял о том, способен ли человек, ему подобный, понять хоть что-то в производстве и продаже парфюмерии и косметики. И поскольку иврит не терпит подобных оборотов, Фима немедля себя поправил: “в производстве парфюмерии и косметики и их продаже”.
И неожиданно воскликнул вполголоса:
– Не терпит? И что с того!
В десять вечера он увел Дими в спальню и вкратце рассказал историю про аргонавтов и золотое руно, после чего отправил друзей по домам, отвергнув их уговоры, увещевания и протесты. Нет, спасибо, нет никакой необходимости в том, чтобы кто-нибудь из них оставался с ним здесь на ночь. Нет, спасибо, нет у него желания, чтобы отвезли его домой. И не хочется ему ночевать у кого-нибудь из них. Эту ночь он проведет именно здесь. Он хочет побыть один. Да. Несомненно.
Спасибо. Нет. Категорически. Нет нужды. Но это очень мило с вашей стороны. Все вы – потрясающие…
Оставшись в одиночестве, он хотел было распахнуть окно и проветрить комнату, но, подумав, решил этого не делать, а, напротив, зажмуриться и попытаться уяснить, из чего состоит странный запах, пропитавший эту квартиру. Запах несчастья. Хотя какая связь между запахом и несчастьем, что стряслось сегодня? Все годы квартира была чистой, ухоженной, прибранной. По крайней мере, на первый взгляд. И когда мать была жива, и после ее смерти. Дважды в неделю приходила женщина и наводила на все блеск, включая подсвечники, медные лампы, серебряные чаши для вина – неизменная принадлежность церемониала освящения Субботы и ее проводов. Сам отец ежедневно принимал холодный душ, и летом и зимой. Каждые пять лет в квартире производился ремонт, побелка, покраска.
Так где же источник этого запаха?
С того момента, как он ушел служить в армию, Фима больше не жил здесь, и каждый раз, бывая в квартире и вдыхая ее запах, преисполнялся отвращения. Этакая тонкая смрадная зыбь, словно прячущаяся за другими, обычными запахами. Был ли то мусор, не вынесенный из дома своевременно? Или скопившееся для стирки белье, залежавшееся дольше положенного в корзине в ванной? Какой-то изъян в системе канализации? Душок нафталина, просачивающийся из одежных шкафов? Тонкий парок, что исходит от излюбленных блюд евреев Восточной Европы, пряных и чересчур сладких? Подгнившие фрукты? Застоявшаяся вода в цветочных вазах, хотя цветы и меняются дважды в неделю с упорным постоянством? Над великолепием и образцовым порядком, царившими в квартире, витала какая-то кисловатость, едва заметная, скрытая, но глубокая и упорная, точно плесень. Был ли это неистребимый дух той напряженной хрупкости, что составляла суть отношений отца и матери, учтивости, разлившейся и навсегда застывшей здесь, которая и со смертью мамы не улетучилась? Есть ли хоть единый шанс, что она рассеется теперь?
“Можно подумать, – с иронией размышлял Фима, – что у меня в Кирьят Йовеле царят ароматы мирры и благовонного ладана на моей троцкистской кухне и на балконе, где я разводил червей, и в туалете, запущенном до крайности”.
Он встал и открыл окно. Спустя минуту закрыл. И не из-за ночной прохлады, а потому что грустно было ему расставаться с этим запахом несчастья, который, однажды рассеявшись, не задержится и в памяти. Пусть останется еще на несколько дней. Ведь будущее только начинается. Вообще-то было бы приятно посидеть сейчас на кухне за стаканом огненно-горячего русского чая, полуночничать со стариком, споря с ним до хрипоты. Без насмешек и шуточек. Как два равных противника. Без хасидских притч, казуистики, шуток-прибауток, анекдотов, остроумных каламбуров. Не для того чтобы спровоцировать старика, вывести из себя, неся всякую чушь и ересь, бахвалясь своим безверием, его раздражающим, а, напротив, с истинной симпатией и любовью. Как два землемера, которые представляют две враждующие страны, но работают вместе, демонстрируя и высокий профессионализм, и дружелюбие, дабы наиточнейшим образом обозначить общую границу. Как человек с человеком. Выяснить наконец, что было, что есть, что завершилось окончательно и никогда не вернется, а что, возможно, еще удастся совершить, если мы отдадим этому все наши последние силы.
Но что именно он должен выяснять со своим отцом? Какую границу обозначить? Что он должен доказать старику? Или Яэль? Или Дими? Что он вообще может сказать, кроме как выдать очередную цитату? Или парадокс. Или опровержение. Или хлесткую остроту.
Наследство не тяготило Фиму, но и не возбудило в нем радости. Действительно, в парфюмерии и косметике он ничего не смыслит, но есть ли на свете хоть что-нибудь, в чем он смыслит? В этом, пожалуй, можно найти даже некое преимущество, но в чем оно состоит – этого Фима в данную минуту не потрудился определить. Более того, нет у него такой нужды. Нет у него никаких нужд, кроме самых простых, самых первичных: еда, тепло, кров. И никаких желаний нет, кроме, возможно, неясного желания умиротворить всех, прекратить споры, водворить мир там и сям. Как он это сделает? Как обращают к добру сердца? Вот ему вскоре предстоит встретиться с работниками отцовского предприятия, и надо выяснить условия их работы, проверить, какие улучшения можно ввести там.
Зима 1959-го, Иерусалим. Вечный студент Шмуэль Аш, добродушный и романтичный увалень, не знает, чего хочет от жизни. Однажды на доске объявлений он видит загадочное объявление о непыльной работе для студента-гуманитария. Заинтригованный Шмуэль отправляется в старый иерусалимский район. В ветхом и древнем, как сам город, доме живет интеллектуал Гершом Валд, ему требуется человек, с которым он бы мог вести беседы и споры. Взамен Шмуэлю предлагается кров, стол и скромное пособие. В доме также обитает Аталия, загадочная красавица, поражающая своей ледяной отрешенностью.
Израиль шестидесятых накануне Шестидневной войны. Постылые зимние дожди заливают кибуц Гранот. И тоска подступает к сердцу бывалых первопроходцев, поднимавших гиблые земли, заставляет молодых мечтать об иной жизни.Не живется Ионатану Лифшицу в родном кибуце.Тяготит его и требовательная любовь родителем, и всепрощающая отстраненность жены, и зимние дожди, от которых сумрачны небо и душа. Словно перелетную птицу, манят Ионатана дальние дали.Ведь там, далеко, есть великие горы, и большие города стоят по берегам рек.
В новом романе Амоса Оза главный герой — некий писатель — приходит на встречу с публикой. Оглядывая собравшихся в зале, он некоторых из них наделяет именем и судьбой. Живые люди становятся персонажами и отныне ходят тропой его воображения.По сути, эта книга — попытка Оза устами своего героя ответить на важнейшие вопросы философии творчества: "Почему ты пишешь?", "Каково это — быть знаменитым писателем?", "Как ты определяешь себя самого?".
Ветер — «руах» на иврите. Это слово имеет много значений: ветер, дух, душа, сущность, свойство, лишь некоторые из них. Заглавие взято из Екклесиаста [11:5]. Для проникновения в замысел автора следует принять в расчет многозначность ивритского слова «руах».
Герой романа "Познать женщину" — охотник за чужими тайнами. Сверхъестественное чутье на ложь сделало его бесценным агентом спецслужбы. Однако после смерти жены он уходит в отставку, чтобы быть рядом с дочерью. Теперь он мучительно вглядывается в собственное прошлое, и его не покидает смутное чувство, что жизнь — не поддающийся расшифровке секретный код. В своей книге "Познать женщину" Амос Оз тонко, как Стриндберг, раскрывает самую суть брака.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.
Шестеро молодых парней и одна девушка – все страстно влюбленные в музыку – организуют группу в надежде завоевать всемирную известность. Их мечтам не суждено было исполниться, а от их честолюбивых планов осталась одна-единственная записанная в студии кассета с несколькими оригинальными композициями. Группа распалась, каждый из ее участников пошел в жизни своим путем, не связанным с музыкой. Тридцать лет спустя судьба снова сталкивает их вместе, заставляя задуматься: а не рано ли они тогда опустили руки? «Французская рапсодия» – яркая и остроумная сатира на «общество спектакля».
Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.
УДК 821.161.1-31 ББК 84 (2Рос-Рус)6 КТК 610 С38 Синицкая С. Система полковника Смолова и майора Перова. Гриша Недоквасов : повести. — СПб. : Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2020. — 249 с. В новую книгу лауреата премии им. Н. В. Гоголя Софии Синицкой вошли две повести — «Система полковника Смолова и майора Перова» и «Гриша Недоквасов». Первая рассказывает о жизни и смерти ленинградской семьи Цветковых, которым невероятным образом выпало пережить войну дважды. Вторая — история актёра и кукольного мастера Недоквасова, обвинённого в причастности к убийству Кирова и сосланного в Печорлаг вместе с куклой Петрушкой, где он показывает представления маленьким врагам народа. Изящное, а порой и чудесное смешение трагизма и фантасмагории, в результате которого злодей может обернуться героем, а обыденность — мрачной сказкой, вкупе с непривычной, но стилистически точной манерой повествования делает эти истории непредсказуемыми, яркими и убедительными в своей необычайности. ISBN 978-5-8370-0748-4 © София Синицкая, 2019 © ООО «Издательство К.
УДК 821.161.1-3 ББК 84(2рос=Рус)6-4 С38 Синицкая, София Повести и рассказы / София Синицкая ; худ. Марианна Александрова. — СПб. : «Реноме», 2016. — 360 с. : ил. ISBN 978-5-91918-744-8 В книге собраны повести и рассказы писательницы и литературоведа Софии Синицкой. Иллюстрации выполнены петербургской школьницей Марианной Александровой. Для старшего школьного возраста. На обложке: «Разговор с Богом» Ильи Андрецова © С. В. Синицкая, 2016 © М. Д. Александрова, иллюстрации, 2016 © Оформление.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.