Философский дневник. 1901-1910 - [56]

Шрифт
Интервал

Что же? Для себя, для страстей. Глупо, но забирает. Сейчас хо-

чется. Для семьи? для общества? для своего народа? Для челове-

чества? Чем дальше от себя, тем холоднее, и странно, тем хуже, безнравственнее. Для себя я постыжусь обобрать человека, не

говорю уже убить, а для семьи оберу, для отечества убью, для

человечества уже нет пределов, — все можно.

Так что же делать? Ничего? Нет, делай все, что тебе хочется, что вложено в тебя, но делай не для добра (добра нет, как и зла), а для того, что этого хочет Бог. Делай не доброе, а законное. Это

одно удовлетворяет. Это одно нужно и важно и радостно.

12 июля 1904. Я. П.

Нынче и вчера думал, особенно нынче, о том, что жизнь есть

сон — сновидение.

1) Жизнь эта наша подобна сновиденью. Как сновиденье от-

носится к жизни настоящей, к бдению, к жизни после пробужде-

ния, так наша настоящая жизнь относится к жизни после про-

буждения — смерти. —

<Все, что составляет матерьял сновидений, мы почерпнули

из предшествовавшей жизни, так и матерьял нашей настоящей

бдящей жизни мы черпаем из другой, прежней жизни: наши вле-

чения, отвращения. >

Жизнь в сновидении происходит вне времени, пространства, вне отдельных личностей: имеешь дело во сне с умершими как с

живыми, хотя знаешь, что они умершие. Также и место — и в

Москве и в деревне, и время — и давнишнее и настоящее.

Жизнь в настоящем, бдящем состоянии — всегда в условиях

пространства, времени, различных личностей. Это не преимуще-

ство, а, напротив, ограничение, слабость. Так что жизнь в снови-

дении показывает, какою должна быть жизнь настоящая до- и по-

смертная, не связанная пространством и временем. Жизнь такая, в которой я могу быть всем везде, всегда.

Смерть есть пробуждение. Сейчас, теперь, живя, я нахожусь

в том положении, в котором нахожусь, когда сплю. Мне кажется, что я переживаю разные события, состояния, но все это ничто и

есть только произведение моего пробуждения. Мне кажется, что

есть время, пространство, а этого ничего нет, есть только про-

140


буждение. И что вся моя жизнь не временна, я почувствую, со-

знаю в момент пробуждения — смерти.

Так что же жизнь? И что же наши старания жить так или

иначе? И что мы должны делать? Одно: знать, что жизнь наша не

во времени и пространстве, а вне их. А зная это, я невольно буду

жить тем, что вневременно, внепространственно: разумом и лю-

бовью, — тем, что единит людей. Разум единит людей тем, что

приводит их к единству; любовь — тем, что влечет к соединению

со Всем.

Но, скажут, если смерть есть пробуждение или, скорее, про-

буждение — смерть, то, поняв, что человек спит, он проснется

только от того, что сознает себя спящим, как это и бывает в сно-

видениях.

Одним сознанием того, что он в этой жизни спит, человек не

может разбудить себя от жизни, т. е. умереть, как это бывает при

кошмаре (пожалуй, с этим можно сравнить самоубийство); но че-

ловек может, как и во сне, понимать, что он спит, и продолжать

спать. И в этом главное дело человека. Понимать, что все времен-

ное и пространственное — сон, и что настоящее в этом сновиде-

нии только то, что вне пространства и времени: разум и любовь.

-Я 04. Я. П.

Записать:

1) Как трудно установить все свои отношения к условиям жиз-

ни, к предметам, животным, в особенности к людям. Установишь

к одним — расстроишь с другими. Как невозможно описать пра-

вильный круг по окружностям, а нужно описать его из центра, так и с установлением отношений к миру. Найди центр и устано-

ви отношение каждой части окружности к центру — и будут пра-

вильны отношения всех частей окружности между собою. Так и

установи отношение к Богу — и установятся все отношения к

миру, главное, к людям.

2) Нынче ночью думал о нравственности. Нравственность, добро — это начало всего, Бог, по Arnold'y which makes for righteousnessИз этого все. А несчастные матерьялисты хотят

вывести нравственность из ничего. —

3) Социализм, помимо сейчасного облегчения положения ра-

бочих, есть проповедь учреждения внешних форм, будущего эко-

1 который требует праведности (англ )

141


номического устройства человеческих обществ. И потому il a beau jeu1. Все представляется в будущем, без содержания и осуществ-

ления в настоящем, кроме борьбы за улучшение жизни рабочих.

Главная ошибка в понимании социализма то, что смешивают под

этим понятием две вещи: а) борьба с эксплуатацией капитала и

б) воображаемое движение к осуществлению социалистическо-

го строя. Первое — полезное и естественное дело, второе — не-

возможное, фантастическое представление.

18 июля 1904. Я. П.

Записать:

1) Сновидения нельзя достаточно изучать и наблюдать. Нич-

то так, как они, не открывает тайны душевной жизни. Данные

науки: микроскопические, телескопические, химические, физи-

ческие исследования, исследования микроорганизмов кажутся

нам совершенно ясны и точны. Точно так же кажутся нам во сне

различные рассуждения, которые при пробуждении представля-

ются нам ужасающими нелепостями. И как во сне бывает иног-

да, что критически обсуждаешь свои рассуждения и видишь их

нелепость, так и наяву не нужно большего глубокомыслия для

того, чтобы увидать, что все эти столь восхваляемые нами на-

учные открытия в сущности нелепы и ничего действительно-


Еще от автора Лев Николаевич Толстой
Рассказы о детях

Рассказы, собранные в этой книге, были написаны великим русским писателем Львом Николаевичем Толстым (1828–1910) специально для детей. Вот как это было. В те времена народ был безграмотный, школ в городах было мало, а в деревнях их почти не было.Лев Николаевич Толстой устроил в своём имении Ясная Поляна школу для крестьянских детей. А так как учебников тоже не было, Толстой написал их сам.Так появились «Азбука» и «Четыре русские книги для чтения». По ним учились несколько поколений русских детей.Рассказы, которые вы прочтёте в этом издании, взяты из учебных книг Л.


Война и мир

Те, кто никогда не читал "Войну и мир", смогут насладиться первым вариантом этого великого романа; тех же, кто читал, ждет увлекательная возможность сравнить его с "каноническим" текстом. (Николай Толстой)


Анна Каренина

«Анна Каренина», один из самых знаменитых романов Льва Толстого, начинается ставшей афоризмом фразой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Это книга о вечных ценностях: о любви, о вере, о семье, о человеческом достоинстве.


Воскресение

В томе печатается роман «Воскресение» (1889–1899) — последний роман Л. Н. Толстого.http://rulitera.narod.ru.


Детство

Детство — Что может быть интереснее и прекраснее открытия мира детскими глазами? Именно они всегда широко открыты, очень внимательны и на редкость проницательны. Поэтому Лев Толстой взглянул вокруг глазами маленького дворянина Николеньки Иртеньева и еще раз показал чистоту и низменность чувств, искренность и ложь, красоту и уродство...


После бала

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Ignoto Deo

Экспансия новой религиозности (в формах оккультизма, магии, мистицизма, паранаучных верований, нетрадиционных методов лечения и т.п.) - одна из примет нашего времени. Феномен новой религиозности радикально отличается от исторически сложившихся, традиционных для данного общества религий, и при этом не сводится исключительно к новым религиозным движениям. В монографии рассмотрен генезис новой религиозности, проанализированы ее основные особенности и взаимосвязь с современной массовой культурой и искусством. Для специалистов в области культурологии, религиоведения, философии, студентов гуманитарных вузов и широкого круга читателей.


Постфактум. Две страны, четыре десятилетия, один антрополог

Интеллектуальная автобиография одного из крупнейших культурных антропологов XX века, основателя так называемой символической, или «интерпретативной», антропологии. В основу книги лег многолетний опыт жизни и работы автора в двух городах – Паре (Индонезия) и Сефру (Марокко). За годы наблюдений изменились и эти страны, и мир в целом, и сам антрополог, и весь международный интеллектуальный контекст. Можно ли в таком случае найти исходную точку наблюдения, откуда видны эти многоуровневые изменения? Таким наблюдательным центром в книге становится фигура исследователя.


Об истинном и ложном благе

Лоренцо Валла — итальянский гуманист, родоначальник историко-филологической критики, представитель исторической школы эрудитов, крупнейший этический мыслитель эпохи Возрождения, понявший библейскую и античную этику в ключе обновленной логики. Л. Валла создал динамичную этику, предвосхитившую предприимчивость Нового времени. Умение подбирать точные аргументы, изящество стиля, убедительное сопоставление разных точек зрения делает труды Валлы школой этической философии. Начатые Валлой дискуссии о свободе воле, о природе желаний, о намерениях воли и сейчас создают рамку философского осмысления нашей повседневной жизни.


Стать экологичным

В своей книге Тимоти Мортон отвечает на вопрос, что мы на самом деле понимаем под «экологией» в условиях глобальной политики и экономики, участниками которой уже давно являются не только люди, но и различные нечеловеческие акторы. Достаточно ли у нас возможностей и воли, чтобы изменить представление о месте человека в мире, онтологическая однородность которого поставлена под вопрос? Междисциплинарный исследователь, сотрудничающий со знаковыми деятелями современной культуры от Бьорк до Ханса Ульриха Обриста, Мортон также принадлежит к группе важных мыслителей, работающих на пересечении объектно-ориентированной философии, экокритики, современного литературоведения, постчеловеческой этики и других течений, которые ставят под вопрос субъектно-объектные отношения в сфере мышления и формирования знаний о мире.


Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен

Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.


О смешении и росте

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.