Философский дневник. 1901-1910 - [58]

Шрифт
Интервал

ла от органа?»

— А почему же именно увертюра Фрейшюца? — спрашивае-

те вы.

— «А потому, что было и есть бесчисленное количество орга-

нов, которые производили всякие сочетания звуков. Нескладные

сочетания разрушали органы, а складные, как увертюра Фрей-

шюца, остались. А вы вносите какую-то ненужную величину: ком-

позитора. Все и без композитора очень просто и ясно».

yjj 04. Я. П.

Записать:

1) Если не любишь кого-нибудь, то старайся вспоминать о

нем, видеть в нем все хорошее, главное — постарайся с усилием, жертвой сделать ему добро, и ты спасешься от нелюбви.

2) Неясное: соединяет во единое различные я (во времени) любовь к себе, воспоминанием; соединяет воедино свое я с дру-

гими существами любовь к миру, к Богу, к внешнему.

^04. Я П.

Записать то, что вообще, и что к статье о религии. Именно: 1) Слушая музыку и задавая себе вопрос: почему такая и в

таком темпе, вперед как бы определенная последовательность зву-

ков? я подумал, что это от того,-что в искусстве музыки, поэзии, художник открывает завесу будущего — показывает, что должно

быть. И мы соглашаемся с ним, потому что видим за художником

то, что должно быть или уже есть в будущем. Тоже — ив выс-

шей степени — в нравственной проповеди, в пророчестве.

2) Пришло в голову восторженно блаженное состояние жен-

щины красавицы, знающей, что ею любуются, в то время как она

слушает прекрасную музыку и знает, чувствует, что на нее смотрят.

3) Буду писать прямо в статью.

Жизнь никогда не стоит на месте, а всегда не переставая дви-

жется, движется кругами, как будто возвращающими все живу-

щее, через уничтожение, к прежнему несуществованию; в сущ-

ности же эти самые круги в своем возникновении и исчезнове-

нии составляют новые, другие, большие круги, которые, так же

возникая и уничтожаясь, составляют еще большие круги, и так

до бесконечности и вверх и вниз.

145

10 Зак 3160


Знаем мы это прежде всего и яснее всего, несомненнее всего

по своей жизни, начинающейся рождением, продолжающейся

усилением, доходящим до мертвой, неподвижной точки, и потом

равномерно ослабевающей и кончающейся не ничем, а смертью.

Отличие рождения и смерти от возникновения из ничего и унич-

тожения в ничто — то, что, хотя жизнь как бы возвращается к

своему началу, она возвращается иная, чем та, которой началась.

Там был ребенок — при смерти старец.

Так что процесс жизни не бесцелен, каким бы он был при

простом возникновении и исчезновении, а цель его, очевидно, сделать из ребенка юношу, мужа, старца. То же самое можем ви-

деть мы и вверху или впереди. То же самое видим мы и внизу или

позади в жизнях бесчисленных клеток, составляющих тело, воз-

никающих и умирающих. Тела наши составляют частицы того

большого круга, который совершает земля, солнце, которые так-

же рожаются, стареются и умирают. Все, что мы видим, знаем, подлежит этому закону жизни — рождения и смерти. В микро-

скопических телах мы не видим этого потому, что процесс совер-

шается слишком скоро, в телескопических не видим потому, что

процесс для нас слишком медленен. Знаем мы твердо этот про-

цесс только в себе. Для чего-то нужно всякому человеческому

существу переделаться из ребенка в старика и во время этой пе-

ределки исполнить какое-то назначение. Если бы цель жизни со-

стояла только в том, чтобы люди переделывались из детей в ста-

риков, то люди не умирали бы до старости. Если же цель жизни

состояла бы только в служении людей друг другу, людям совсем

не нужно бы было умирать.

Так что жизнь человеческая есть и рост жизни, и служение.

Закон этот рождения, роста и умирания относится не к одной

телесной стороне жизни, но и к духовной. Духовная жизнь за-

рождается, растет и доходит до зенита не на середине жизни, но

на конце ее.

1 Оавг. 1904. Я. П.

Записать надо следующее:

1) Пустяки: суеверия, гадания привлекают нас тем, что есть

возможность найти вне себя поддержку энергии: хорошее пред-

знаменование — и бодрее делаешь, а потому и лучше.

2) Сознание в себе Бога не допускает бездеятельности: зовет, требует проявления, требует общения с божественным и освеще-

ния небожественного — борьбы, труда.

146


3) (Очень важное к статье: Новая жизнь.) Насилие, власть, деспотизм были неизбежны при отсутствии общения. Общение —

дороги, пар, электричество делают насилие ненужным. Оно дер-

жится только по инерции.

4) Говорят о воле Бога в смысле цели Бога. Цели не может

быть у Бога. У Него все достигнуто. Так что мотив его деятель-

ности может быть только один: любовь.

5) Главная причина разделения и несогласия людей в том, что

одни считают жизнью наблюдаемое, другие сознаваемое. Делать

выводы из наблюдаемого есть дело науки; делать выводы из со-

знаваемого — дело религии, учения о поведении.

6) Страх смерти тем больше, чем хуже жизнь, и наоборот. При

совсем дурной жизни страх смерти ужасен, при совсем хорошей

его нет. По страху смерти можно мерять доброту жизни челове-

ка. Я не говорю о людях, которые говорят, что не боятся смерти, потому, что даже не умеют думать о ней.

7) Так что суеверное учение о награде раем и наказании адом

за гробом имеет твердое основание. Только поставьте на место рая

награду бесстрашия и на место ада наказание ужаса, и будет прав-


Еще от автора Лев Николаевич Толстой
Рассказы о детях

Рассказы, собранные в этой книге, были написаны великим русским писателем Львом Николаевичем Толстым (1828–1910) специально для детей. Вот как это было. В те времена народ был безграмотный, школ в городах было мало, а в деревнях их почти не было.Лев Николаевич Толстой устроил в своём имении Ясная Поляна школу для крестьянских детей. А так как учебников тоже не было, Толстой написал их сам.Так появились «Азбука» и «Четыре русские книги для чтения». По ним учились несколько поколений русских детей.Рассказы, которые вы прочтёте в этом издании, взяты из учебных книг Л.


Война и мир

Те, кто никогда не читал "Войну и мир", смогут насладиться первым вариантом этого великого романа; тех же, кто читал, ждет увлекательная возможность сравнить его с "каноническим" текстом. (Николай Толстой)


Анна Каренина

«Анна Каренина», один из самых знаменитых романов Льва Толстого, начинается ставшей афоризмом фразой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Это книга о вечных ценностях: о любви, о вере, о семье, о человеческом достоинстве.


Воскресение

В томе печатается роман «Воскресение» (1889–1899) — последний роман Л. Н. Толстого.http://rulitera.narod.ru.


Детство

Детство — Что может быть интереснее и прекраснее открытия мира детскими глазами? Именно они всегда широко открыты, очень внимательны и на редкость проницательны. Поэтому Лев Толстой взглянул вокруг глазами маленького дворянина Николеньки Иртеньева и еще раз показал чистоту и низменность чувств, искренность и ложь, красоту и уродство...


После бала

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Ignoto Deo

Экспансия новой религиозности (в формах оккультизма, магии, мистицизма, паранаучных верований, нетрадиционных методов лечения и т.п.) - одна из примет нашего времени. Феномен новой религиозности радикально отличается от исторически сложившихся, традиционных для данного общества религий, и при этом не сводится исключительно к новым религиозным движениям. В монографии рассмотрен генезис новой религиозности, проанализированы ее основные особенности и взаимосвязь с современной массовой культурой и искусством. Для специалистов в области культурологии, религиоведения, философии, студентов гуманитарных вузов и широкого круга читателей.


Постфактум. Две страны, четыре десятилетия, один антрополог

Интеллектуальная автобиография одного из крупнейших культурных антропологов XX века, основателя так называемой символической, или «интерпретативной», антропологии. В основу книги лег многолетний опыт жизни и работы автора в двух городах – Паре (Индонезия) и Сефру (Марокко). За годы наблюдений изменились и эти страны, и мир в целом, и сам антрополог, и весь международный интеллектуальный контекст. Можно ли в таком случае найти исходную точку наблюдения, откуда видны эти многоуровневые изменения? Таким наблюдательным центром в книге становится фигура исследователя.


Об истинном и ложном благе

Лоренцо Валла — итальянский гуманист, родоначальник историко-филологической критики, представитель исторической школы эрудитов, крупнейший этический мыслитель эпохи Возрождения, понявший библейскую и античную этику в ключе обновленной логики. Л. Валла создал динамичную этику, предвосхитившую предприимчивость Нового времени. Умение подбирать точные аргументы, изящество стиля, убедительное сопоставление разных точек зрения делает труды Валлы школой этической философии. Начатые Валлой дискуссии о свободе воле, о природе желаний, о намерениях воли и сейчас создают рамку философского осмысления нашей повседневной жизни.


Стать экологичным

В своей книге Тимоти Мортон отвечает на вопрос, что мы на самом деле понимаем под «экологией» в условиях глобальной политики и экономики, участниками которой уже давно являются не только люди, но и различные нечеловеческие акторы. Достаточно ли у нас возможностей и воли, чтобы изменить представление о месте человека в мире, онтологическая однородность которого поставлена под вопрос? Междисциплинарный исследователь, сотрудничающий со знаковыми деятелями современной культуры от Бьорк до Ханса Ульриха Обриста, Мортон также принадлежит к группе важных мыслителей, работающих на пересечении объектно-ориентированной философии, экокритики, современного литературоведения, постчеловеческой этики и других течений, которые ставят под вопрос субъектно-объектные отношения в сфере мышления и формирования знаний о мире.


Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен

Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.


О смешении и росте

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.