Философия уголовного права - [93]

А между тем такое положение дел противоречит и природе человека, и разумным принципам общежития. «Человек по природе своей есть существо сложное, которого характер определяется частью прирожденными способностями, частью внешними влияниями, окружающими каждого от рождения до смерти… чувства и убеждения человека образуются независимо от его воли, а они-то и бывают мотивами его поступков».

Влияние внешней обстановки, видоизмененное особенностями организации, придает индивидуальный характер каждому человеку.

Никакой ребенок не может предопределить той семейной, религиозной и общественной обстановки, среди которой ему придется жить и развиваться, но зато каждый индивидуум может быть воспитан так, что ум его обогатится истинными понятиями, почерпнутыми из действительной природы вещей, или ложными представлениями, плодами фантазии; что он с юности получит или порочные, или добродетельные наклонности, или смесь и тех и других. Воспитание может привить детям любой язык, любые чувства, верования и любые физические свойства, разумеется, не противные человеческой природе.

Идея о том, что зло составляет необходимую часть человеческой природы, привела к идее о том, что человек ответствен за это зло, а затем сделалась источником современного несчастного положения человечества во всех частях света; между тем познание истинной природы человека убеждает нас, что мы должны содействовать его исправлению, а не порицать и наказывать, мы должны бороться с предрассудком, порожденным непониманием и несправедливостью, по которому человек ответствен за то, к чему его принудили природа и общество. Преступник, т. е. член общества, одаренный наихудшими природными качествами и поставленный в наиболее вредные условия, должен быть предметом сострадания всех, находящихся в лучшем положении: наказывать его – жестоко и несправедливо.

Государство должно отказаться от своего права мстить и наказывать тех, кого оно же довело до преступлений; пожиная плоды своих рук, оно тогда по необходимости позаботится о мерах предупреждения. Оно выдвинет на первый план заботу о таком воспитании подрастающих поколений, при котором сделается невозможным обман и насилие. Сравнительное меньшинство лишится возможности окружать остальную массу человечества условиями, неизбежно образующими характеры, за которые оно считает впоследствии своим долгом и правом наказывать даже смертью; но зато в обществе водворится благоденствие и справедливость. Опыт укажет, какие средства нужно употреблять, чтобы образовать характеры, которые были бы способны доставить возможно большую сумму счастья как отдельным индивидуумам, так и всему человечеству, а правительства должны составить рациональные планы воспитания и образования их подданных.

Но, отрицая таким образом право государства мстить нарушителю, Оуэн и не затронул вопросов о праве государства охранять себя от грозящего вреда, о праве устранять и парализовать вредные результаты хотя бы и собственной вины, – и в этом теоретический пробел попытки Оуэна.

Равным образом, слишком идеализированной оказалась она и на практике. Как известно, Оуэн пытался осуществить свои мечты в жизни устройством общины-фабрики Нью-Ланарка, которой он управлял с 1789 по 1817 г. Фабрика достигла значительного материального благосостояния и пала впоследствии только благодаря усиленным хлопотам духовенства и пиэтистов. В Нью-Ланарке главное внимание было обращено на воспитание детей, которые с двух лет поступали в особые общественные заведения; рабочие были привлечены к труду в качестве участников в доходах; внушение и разъяснение сделались основным принципом жизни. Но и эта образцовая колония не обошлась без принудительных мер, хотя и в особой форме. Сам Оуэн говорит, что в первые 16 лет существования колонии наказания, назначаемые английскими законами, почти совсем не применялись, и что, прибавляет он в другом месте, за все это время ни один сочлен не был лишен свободы ни на одну минуту; на место же этих взысканий были введены денежные взыскания и другие предупредительные меры, в особенности убеждение товарищей, выбранных из среды самих же рабочих, и наконец, в известных случаях, вменение в бесчестье, а по указанию других лиц – и удаление из колонии наиболее беспокойных и порочных членов, т. е. в действительности пришлось только изменить форму взысканий, а не устранить наказание в самом принципе[171].

200. Теории, признающие право государства наказывать. Попытки эти, в особенности в литературе немецкой, так многочисленны, что я ограничусь указанием главнейших категорий, имея притом в виду, как я уже заметил раньше, не изложение и разбор мнений отдельных писателей, а лишь постановку отправных положений, так сказать, классификацию этих попыток.

Так как субъектом карательной власти является общество, т. е. органическое единение индивидуумов, то и основания права наказывать искали или в свойствах отдельной личности, производящей общество, или в свойствах самого общества; первую группу я назову теориями личными, вторую – общественными.

I. Теории личные. Личность, в свою очередь, может быть рассматриваема в трех сферах ее бытия: физической, нравственной и умственной, и сообразно с этим может быть подразделена на категории и группа личных теорий.