Философия свободы - [95]
Обычным аргументом сторонников тотального наблюдения и соответствующего ослабления защиты личности является следующий: «Если вам нечего скрывать, то и бояться вам нечего». Этот аргумент основан на том, что если вы скрываете что-то, то это либо что-то аморальное, либо что-то незаконное. В этом заключается слабость аргумента, поскольку совершенно очевидно, что право на частную жизнь и защиту личности основывается вовсе не на желании скрыть нечто дурное[433]. Этот аргумент основан на ложной дихотомии: либо вы сделали что-то плохое, и вас необходимо разоблачить, либо вы не делали ничего дурного, поэтому разоблачение не нанесет вам никакого вреда. Как и в случае других ложных дихотомий, здесь упущена как минимум одна важная альтернатива. В данном случае эта альтернатива заключается в том, что разоблачение может навредить вам, даже если вы не делали ничего дурного. Нам всем есть что скрывать. И это не обязательно что-то незаконное и аморальное: как правило, это нечто, что мы по той или иной причине воспринимаем как что-то очень личное, чем мы не хотим делиться с другими. Это может быть что-то болезненное, хотя и не дурное. К примеру, одно исследование, проведенное в Германии в 2008 году, показало, что более половины опрошенных не хотели бы пользоваться телефоном, чтобы связаться с психологом, семейным терапевтом или наркологом из-за выхода директивы о хранении данных[434].
Вы можете испытывать страх, даже если вы не сделали ничего плохого. Ослабление личной защиты приведет к ослаблению личной свободы, причем поначалу это может происходить совершенно незаметно. Не возникнет никаких физических ограничений вашей свободы действий, и с виду вы так же, как и раньше, будете вольны поступать согласно своим желаниям. Но это лишь видимость, поскольку вы сами начнете регулировать свои слова и поступки.
В тоталитарном государстве граждане живут в постоянном страхе перед властью, тогда как в социальной демократии государство выступает гарантом безопасности. Чтобы государство могло защищать граждан наиболее эффективно, граждане готовы дать ему доступ к значительным областям, входящим в сферу приватности, которая в либеральной традиции считается закрытой от государственного вмешательства. Современное государство благосостояния не может существовать без сбора огромного объема информации о своих гражданах, и идея в том, что оно сможет выполнять свои задачи еще эффективнее, если получит еще больше данных о гражданах. В самой сути государства заложено стремление к максимальной экспансии – как из благих, так и из не очень благих побуждений.
Мы ожидаем, что государство будет предоставлять все больше услуг все более эффективным образом. Требование о неприкосновенности частной жизни и защите личности вступает в конфликт с требованием эффективности и безопасности. Обладая бóльшим количеством информации, полиция скорее всего сможет лучше ловить подозреваемых, налоговая служба сможет быстрее найти уклоняющихся от уплаты налогов, система здравоохранения сможет сделать лечение более эффективным и т. д. В мире, где полиция в любой момент может определить местонахождение каждого гражданина, убийцам, насильникам и грабителям просто негде будет укрыться. Впрочем, польза тотального наблюдения для той же борьбы с преступностью сильно преувеличена. Лондон является одним из мировых рекордсменов по количеству камер наблюдения, может быть, даже абсолютным чемпионом, однако, по оценкам, эти камеры помогают раскрыть лишь три процента от всех грабежей на улицах Лондона[435]. И даже если бы раскрываемость повысилась на 30 или 50 процентов, то причиной тому, вероятно, служило бы не тотальное наблюдение. Представители лондонской полиции предлагали оборудовать камеры микрофонами, чтобы можно было не только видеть, но и слышать людей[436]. Между прочим, подобные камеры с возможностью записи звука уже используются в Нидерландах. Если их внедрят и в Великобритании, на их использование скорее всего придется наложить те же ограничения, что и в Нидерландах, а именно: запрет на использование их для прослушки частных разговоров на улицах, и разрешение их использования только для предотвращения преступлений и поимки преступников. С другой стороны, для того чтобы определить, носит ли разговор частный характер, необходимо его прослушать…
Требование свободы – а именно, неприкосновенности частной жизни и защиты личности – всегда сталкивается с контраргументами, в которых говорится о безопасности и пользе. Современный идеологический климат таков, что принципиальные аргументы в пользу либеральных прав и свобод зачастую уступают прагматическим мерам, направленным на решение предположительно острых проблем, так что у нас не остается времени, чтобы оценить, к каким переменам приведут эти меры общество, в котором мы живем. Одним из самых наглядных примеров такого беспринципного прагматизма является часто цитируемое высказывание Тони Блэра о том, что глобальный терроризм превращает традционные либеральные аргументы в пользу свободы не то чтобы в ошибочные, но просто-напросто в устаревшие утверждения
Добро и зло - борьба между ними идет, не ограничиваясь ни географией, ни определенным периодом истории. Так или иначе, вне зависимости от национальности, вероисповедания, достатка и рода деятельности человек вступает в эту схватку. На чьей стороне? Без сомнения, каждый склонен ответить, что зло исходит от другого. Что есть зло и какова его природа? Что движет людьми, творящими зло? Война, убийство детей, террор: человек или его Создатель ответственен за несправедливость, царящую в мире? Собрав воедино плоды размышлений философов, наблюдения историков, результаты исследований психологов, философ Ларc Свендсен изучает и анализирует проблему зла с теологической, антропологической, феноменологической и практической точки зрения, стремясь ответить на главный вопрос - как бороться со злом?
В очень популярной, доступной форме известный норвежский философ Л. Свендсен дает свое оригинальное видение того, что же такое философия. Наука о мудрости – такое определение предлагает автор. Философствовать – значит подвергать сомнению свое понимание себя. Ведь философия – не просто поиск мудрости, внешней по отношению к нам, это неизбежность встречи с собственным невежеством, это необходимость задавать себе неудобные вопросы, сомневаться во всем, что ты знаешь и чем являешься. Этот глубоко личный аспект философии проходит путеводной нитью через всю книгу. Опираясь на западную философскую традицию, автор рассказывает об основах философии, о взаимосвязях философии и литературы, науки, о доминирующих ныне школах аналитической и континентальной философии, о прошлом и будущем философии, которую он считает бессмертной…
Что такое скука, когда она возникает, что у нее общего с меланхолией и депрессией, можно ли ее преодолеть волевым актом или превратить в источник вдохновения? На эти и многие другие вопросы пытается ответить норвежский философ Ларе Свендсен, в своем трактате "Философия скуки". По мнению автора, столь многосторонний феномен, как скука, изучен мало, хотя скука - состояние, в котором мы часто пребываем, но редко о нем размышляем. Это своего рода фундаментальный экзистенциальный опыт. В книге "Философия скуки" цитируются тексты из разных источников - философских исследований, произведений художественной литературы, из трактатов по психологии, теологии и социологии.
Самоубийство или суицид? Вы не увидите в этом рассказе простое понимание о смерти. Приятного Чтения. Содержит нецензурную брань.
Автор, являющийся одним из руководителей Литературно-Философской группы «Бастион», рассматривает такого рода образования как центры кристаллизации при создании нового пассионарного суперэтноса, который создаст счастливую православную российскую Империю, где несогласных будут давить «во всем обществе снизу доверху», а «во властных и интеллектуальных структурах — не давить, а просто ампутировать».
Автор, кандидат исторических наук, на многочисленных примерах показывает, что империи в целом более устойчивые политические образования, нежели моноэтнические государства.
Книга представляет собой интеллектуальную биографию великого философа XX века. Это первая биография Витгенштейна, изданная на русском языке. Особенностью книги является то, что увлекательное изложение жизни Витгенштейна переплетается с интеллектуальными импровизациями автора (он назвал их «рассуждениями о формах жизни») на темы биографии Витгенштейна и его творчества, а также теоретическими экскурсами, посвященными основным произведениям великого австрийского философа. Для философов, логиков, филологов, семиотиков, лингвистов, для всех, кому дорого культурное наследие уходящего XX столетия.
Вниманию читателя предлагается один из самых знаменитых и вместе с тем экзотических текстов европейского барокко – «Основания новой науки об общей природе наций» неаполитанского философа Джамбаттисты Вико (1668–1774). Создание «Новой науки» была поистине титанической попыткой Вико ответить на волновавший его современников вопрос о том, какие силы и законы – природные или сверхъестественные – приняли участие в возникновении на Земле человека и общества и продолжают определять судьбу человечества на протяжении разных исторических эпох.
В этом сочинении, предназначенном для широкого круга читателей, – просто и доступно, насколько только это возможно, – изложены основополагающие знания и представления, небесполезные тем, кто сохранил интерес к пониманию того, кто мы, откуда и куда идём; по сути, к пониманию того, что происходит вокруг нас. В своей книге автор рассуждает о зарождении и развитии жизни и общества; развитии от материи к духовности. При этом весь процесс изложен как следствие взаимодействий противоборствующих сторон, – начиная с атомов и заканчивая государствами.