Философия свободы - [95]

Обычным аргументом сторонников тотального наблюдения и соответствующего ослабления защиты личности является следующий: «Если вам нечего скрывать, то и бояться вам нечего». Этот аргумент основан на том, что если вы скрываете что-то, то это либо что-то аморальное, либо что-то незаконное. В этом заключается слабость аргумента, поскольку совершенно очевидно, что право на частную жизнь и защиту личности основывается вовсе не на желании скрыть нечто дурное[433]. Этот аргумент основан на ложной дихотомии: либо вы сделали что-то плохое, и вас необходимо разоблачить, либо вы не делали ничего дурного, поэтому разоблачение не нанесет вам никакого вреда. Как и в случае других ложных дихотомий, здесь упущена как минимум одна важная альтернатива. В данном случае эта альтернатива заключается в том, что разоблачение может навредить вам, даже если вы не делали ничего дурного. Нам всем есть что скрывать. И это не обязательно что-то незаконное и аморальное: как правило, это нечто, что мы по той или иной причине воспринимаем как что-то очень личное, чем мы не хотим делиться с другими. Это может быть что-то болезненное, хотя и не дурное. К примеру, одно исследование, проведенное в Германии в 2008 году, показало, что более половины опрошенных не хотели бы пользоваться телефоном, чтобы связаться с психологом, семейным терапевтом или наркологом из-за выхода директивы о хранении данных[434].

Вы можете испытывать страх, даже если вы не сделали ничего плохого. Ослабление личной защиты приведет к ослаблению личной свободы, причем поначалу это может происходить совершенно незаметно. Не возникнет никаких физических ограничений вашей свободы действий, и с виду вы так же, как и раньше, будете вольны поступать согласно своим желаниям. Но это лишь видимость, поскольку вы сами начнете регулировать свои слова и поступки.

В тоталитарном государстве граждане живут в постоянном страхе перед властью, тогда как в социальной демократии государство выступает гарантом безопасности. Чтобы государство могло защищать граждан наиболее эффективно, граждане готовы дать ему доступ к значительным областям, входящим в сферу приватности, которая в либеральной традиции считается закрытой от государственного вмешательства. Современное государство благосостояния не может существовать без сбора огромного объема информации о своих гражданах, и идея в том, что оно сможет выполнять свои задачи еще эффективнее, если получит еще больше данных о гражданах. В самой сути государства заложено стремление к максимальной экспансии – как из благих, так и из не очень благих побуждений.

Мы ожидаем, что государство будет предоставлять все больше услуг все более эффективным образом. Требование о неприкосновенности частной жизни и защите личности вступает в конфликт с требованием эффективности и безопасности. Обладая бóльшим количеством информации, полиция скорее всего сможет лучше ловить подозреваемых, налоговая служба сможет быстрее найти уклоняющихся от уплаты налогов, система здравоохранения сможет сделать лечение более эффективным и т. д. В мире, где полиция в любой момент может определить местонахождение каждого гражданина, убийцам, насильникам и грабителям просто негде будет укрыться. Впрочем, польза тотального наблюдения для той же борьбы с преступностью сильно преувеличена. Лондон является одним из мировых рекордсменов по количеству камер наблюдения, может быть, даже абсолютным чемпионом, однако, по оценкам, эти камеры помогают раскрыть лишь три процента от всех грабежей на улицах Лондона[435]. И даже если бы раскрываемость повысилась на 30 или 50 процентов, то причиной тому, вероятно, служило бы не тотальное наблюдение. Представители лондонской полиции предлагали оборудовать камеры микрофонами, чтобы можно было не только видеть, но и слышать людей[436]. Между прочим, подобные камеры с возможностью записи звука уже используются в Нидерландах. Если их внедрят и в Великобритании, на их использование скорее всего придется наложить те же ограничения, что и в Нидерландах, а именно: запрет на использование их для прослушки частных разговоров на улицах, и разрешение их использования только для предотвращения преступлений и поимки преступников. С другой стороны, для того чтобы определить, носит ли разговор частный характер, необходимо его прослушать…

Требование свободы – а именно, неприкосновенности частной жизни и защиты личности – всегда сталкивается с контраргументами, в которых говорится о безопасности и пользе. Современный идеологический климат таков, что принципиальные аргументы в пользу либеральных прав и свобод зачастую уступают прагматическим мерам, направленным на решение предположительно острых проблем, так что у нас не остается времени, чтобы оценить, к каким переменам приведут эти меры общество, в котором мы живем. Одним из самых наглядных примеров такого беспринципного прагматизма является часто цитируемое высказывание Тони Блэра о том, что глобальный терроризм превращает традционные либеральные аргументы в пользу свободы не то чтобы в ошибочные, но просто-напросто в устаревшие утверждения