Философия свободы - [82]

.

Что бы ни писали сами Талер и Санстейн, либертарианский патернализм не всегда можно назвать мягким. Действительно мягкий патернализм заботится лишь о том, чтобы действие было добровольным, и пока оно добровольно, индивид может делать что угодно: предположительно иррациональное решение будет принято с тем же уважением, что и рациональное. Либертарианский патернализм Талера и Санстейна заходит гораздо дальше и пытается подтолкнуть людей к рациональным решениям и помешать им принять нерациональные. Предполагается, что люди постоянно делают не то, чего они хотят или чего им следовало бы хотеть. К примеру, большинство людей хотели бы иметь обеспеченную старость, но для этого они слишком мало откладывают в период трудовой активности, или же они хотят быть стройными, но поглощают одну калорийную бомбу за другой. Всегда есть повод для дискуссии о том, соответствуют ли поступки людей тому, чего они «действительно» хотят. К примеру, недостаток силы воли неоднократно становился предметом философских дискуссий с античных времен и до наших дней, и с моей точки зрения сегодня мы ни на шаг не приблизились к решению этой проблемы по сравнению с Аристотелем. Довольно часто очень трудно определить, чего «действительно» хочет индивид. К примеру, если человек делает совсем не то, что он хотел бы сделать по его собственным словам, это далеко не всегда говорит о том, что его действия расходятся с его истинными желаниями. И когда человек, страдающий избыточным весом, говорит, что он хотел бы похудеть, он не всегда действует вопреки своим предпочтениям, покупая картошку фри или фуа-гра, поскольку в данном случае дело скорее всего в том, что его желание есть картошку фри и фуа-гра имеет приоритет перед его желанием похудеть. Проблема определения «действительных» предпочтений индивида будет возникать при любом типе патернализма, стремящегося к максимизации этих предпочтений. И тем не менее Талер и Санстейн считают, что вмешательства необходимы для того, чтобы убедиться, что индивид действует в соответствии со своими «действительными» предпочтениями, и, как мы увидим в дальнейшем, это роднит их версию патернализма с жестким патернализмом. Основная разница заключается в том, что Талер и Санстейн настаивают на том, что вмешательство в жизнь граждан никогда не должно носить принудительный характер, если только самую малость: у граждан всегда должна быть возможность выбрать альтернативу, не оптимальную с точки зрения автора вмешательства.

Слово «действительные» в контексте «действительных предпочтений» индивида носит несколько двусмысленный характер, потому что его можно понимать, с одной стороны, как «фактические предпочтения индивида», а с другой стороны, как «предпочтения, которыми следовало бы руководствоваться для увеличения своего благосостояния». Эта неоднозначность постоянно ощущается в работах Талера и Санстейна. Разделять эти два значения очень важно, поскольку именно они определяют границу между сильным и слабым патернализмом. Слабый патернализм нейтрален в отношении предпочтений индивидов, а сильный затрагивает эти предпочтения. Последователь слабого патернализма не учитывает в процессе вмешательства свои собственные предпочтения или предпочтения третьих лиц, интересуясь лишь соблюдением фактических предпочтений индивида. Последователь жесткого патернализма занимается соблюдением тех предпочтений, которые индивиду следовало бы иметь, в зависимости, к примеру, от того, что считают оптимальным эксперты системы здравоохранения, и вне зависимости от того, поддерживает ли сам индивид эти предпочтения. Слабый патернализм, нейтральный в отношении предпочтений, дает индивидам свободу следовать тем целям, которые они устанавливают себе сами, тогда как жесткий патернализм сам задает эти цели исходя из принятого им стандарта.

Приведем пример, наглядно демонстрирующий различие между этими двумя типами патернализма. Последователь слабого патернализма может считать, что государственная власть обязана адекватно и как можно более объективно информировать граждан о реальных опасностях, связанных с курением, исходя из предположения, что все хотят обладать такой информацией, чтобы понять, готовы ли они подвергать себя такому риску для здоровья. Если же государство создает собственную табачную монополию с целью снизить доступность, а следовательно, и потребление табачной продукции, аргументируя это тем, что так будет лучше для здоровья курильщиков, то такая стратегия будет примером жесткого патернализма. Другим примером жесткого патернализма будет использование властями стратегии преувеличения опасности, посколькую подобная манипуляция подрывает способность индивидов принимать свободные решения на основе достоверной информации. То же касается и стратегии повышения налогов и сборов на табачную продукцию с целью снизить потребление, что благоприятно скажется на здоровье граждан. С другой стороны, вполне допустимо повышать налоги и сборы, чтобы покрыть возросшие расходы на решение проблем со здровьем вследствие курения, но тут мы начинаем удаляться от проблематики патернализма. Джон Стюарт Милль пишет: