Философия, порно и котики - [26]

Это вопиюще расистский парк развлечений на границе Северной и Южной Каролины. Стыдновато о нем упоминать, но и делать вид, что его нет, тоже было бы странно.

Раз уж я описываю эту поездку в стиле гонзо-журналистики, то неправильно обходить стороной одно из самых безвкусных порождений культурного беспамятства нашей страны. Это такая же часть нашего национального самосознания, как и суровые отцы-основатели или развратные порнографы.

Еще одна неотъемлемая часть национального самосознания — это наша любовь к фейерверкам. На границе Южной Каролины этот бизнес прямо-таки кипит. Не хочу я держать бенгальские огни, хочу просто свалить поскорее. Сходимся со Стивом на том, что я заберусь на памятник в виде пары ослов, а он быстро сфоткает. Разумеется, льет дождь.

Я также отказываюсь ночевать в «К югу от границы», и мы останавливаемся в мотеле, едва въехав в Северную Каролину. На ресепшене нас просят внести залог за пульт от телевизора. Я запираю котов в ванной, чтобы они не пачкали ковер лапами, и ложусь спать в одежде, не расстилая кровать и натянув на голову капюшон худи.

Коты упорно продолжают голодовку. Начинаю волноваться за их здоровье.

Еще одна остановка в «Хардис» — и домой, навстречу здоровому питанию. Это наверняка пойдет мне на пользу, хотя жир от пропитанных маслом бисквитов, которые мы ели на завтрак, теплым одеялом выстилает мой желудок.

Мы думали заночевать в Вирджинии, но ехать осталось совсем недолго, и можно успеть до конца дня. Я жду не дождусь, когда доеду домой. Радуюсь, что мы катим на север по шоссе I-95. 295, 495, 695, еще одно 295 остаются позади. Чем дальше мы продвигаемся вдоль Восточного побережья, тем оживленнее дороги.

На ланч мы останавливаемся в «Вендис», и я думаю, что пора бы съесть какой-нибудь овощ — или целую дюжину. Мы проезжаем кучу мест, где наверняка останавливался сам Джордж Вашингтон, но ни одно из них не выглядит достаточно старомодно, чтобы в нем захотелось остановиться.

Мост Веррацано-Нарроус, соединяющий Статен-Айленд и Бруклин, и правда очень узкий[70]. Я снова начинаю пронзительно верещать и не прекращаю, пока мы не доезжаем до твердой земли. Стива это уже начинает бесить.

Наконец мы прибываем в Бруклин. Пара мускулистых грузчиков разгружают наш грузовик и затаскивают все наверх. Двое из ларца. Интересно, если я сделаю вид, что не помню, где мой кошелек, получится как в порно?

Коты так ни разу и не прибегли к насилию. На мне ни царапинки.

Окно. 24 ноября 2014

Не знаю, на что рассчитывали создатели New York Soho House, но чувствуешь себя там как на игровой площадке для тех, у кого слишком много денег и слишком мало вкуса. В моих глазах это хоть как-то оправдывало тот факт, что я кралась по его коридорам с чрезвычайно привлекательным мужчиной в поисках укромного уголка, где можно было бы друг друга потискать. Впрочем, это вовсе не значит, что у кого-то из нас слишком много денег — или что у него нет вкуса.

Нью-Йорк очень людный, все сидят друг у друга на головах и теснятся в многоэтажках. Чтобы жить здесь и не страдать, нужно очень любить людей — или любить на них бухтеть. Здесь все на виду, не то что в городах, где все ездят на личном транспорте.

Очень многое, что касается секса, находится в серой зоне, включая общие правила, диктующие, насколько пылко можно проявлять чувства в тех или иных обстоятельствах. Я в курсе, что большинству неловко наблюдать публичные проявления сексуальности, и стараюсь отдавать себе отчет в том, какой эффект они могут производить. «Стараюсь» ни в коем случае не означает, что мне это удается, — я легко забываюсь и довольно недальновидна, особенно и присутствии человека, который меня заводит.

Помимо прочего, я осторожна — спасибо моей карьере. Не то чтобы я была настолько эгоцентричной, чтобы считать, что за каждым моим шагом пристально следят и все тут же сольют в интернет. Но я понимаю, что если свидетельство нашей близости станет общественным достоянием, оно может быть использовано против моих соучастников, — и предпочитаю не навлекать на них неприятностей.

Как говорится, назвался груздем — полезай в кузов. Но я все-таки чувствую себя обязанной предупредить груздя обо всех возможных последствиях, потому что из кузова уже не вылезешь.

Несмотря на все это, Soho House выглядит укромным и располагающим к шалостям. Будто здесь можно вести себя как угодно и придется еще постараться, чтобы вас вышвырнули. Место, где можно отдаться любым порывам, просто чуть доплатив.

Я живу на южной окраине Бруклина, он — где-то в Куинсе. Вроде бы и то, и другое в Нью-Йорке, очень удобно. Но это вы просто не видели местные пробки и расписание автобусов. Потому что на самом деле между нами два поезда и как минимум один автобус — а то и больше. Наши вечерние свидания на Манхэттене обычно заканчиваются тем, что я крючусь и хнычу, что он не хочет ко мне ехать (и еще не понимаю, почему он считает меня занозой).

В общем, мы тайком пробрались в отель и принялись исследовать извилистые коридоры и лестницы. И не нашли ни одного укромного уголка! Ни в кинотеатре, ни в библиотеке (которую мы попросту не смогли найти) и уж точно не в ярко освещенном фойе рядом с подсобкой. Даже в самой подсобке по лестнице постоянно сновали люди.